Суженый

Суженый
Среди городов есть мальчики, а есть девочки.

Джентльменты и леди.

Петербург, безусловно, джентльмен. Уже давно, не юнец, но со настроением, некой высокомерности и ингода заносчивый.

Этакий Дориан Грей. Жестокий, красивый и холодный.

Ему не слишком-то идёт солнце. Скорее ч\б и отторжение.

Город не для общепринятой «жизни», но для творчества и вдохновения.

Глубокий омут, что называется.

И петербуржцы тоже прохладные и, скорей, иронично-саркастичные, нежели приветливые. С остатками, откостными на аристократизм.

И дела делаются неспешно, поскольку жители — народ недоверчивый.

Москву, Петербург не любит и осуждает. За суетность, дурновкусие, расторопность и меркантильность.
И, иногда, немного завидует. Блеску, деловой хватке, отсутствию рефлексии.

Москва, однозначно, девочка. Женщина. Этакая матрона, вроде Зыкиной. Богатая, значимая, в соболях. Но щедрая.
Если Питер сам себе выбирает жителей, то Москва, как говорится «найдёт тепло прохожему, а деревцу — любви».
Под «теплом», подразумевается — хостел, бургер, общественные, вылизанные и припудренные фальш-доброжелательности.

Здесь, работа есть для всех и самая разная.
Никогда, не лишним будут — пара рук и нерусский говорок, да это и не важно, главное, чтобы своё дело делал.

Если Питер полюбит, то глубоко, «навсегда» и уже не отпустит от себя никогда и даже в самых красивых европейских городах ты будешь искать его очертания и тосковать.

Москва же, при всей внешней приязни, горевать по тебе не будет — уехал и скатертью дорожка. У нее, таких как ты — каждый день, новый вагон.
К Питеру Москва небрежно снисходительна, как к младшему брату или, скорее, к зятю-неудачнику.
Самодурство. Напыщенность. Раздутость. Ха.

Петербург — это кофе.
Крепкий, без молока, даже двойной. Бодрит.
Москва, однозначно, чай.
Причём, такой, с баранками, с сахаром вприкуску, с самоваром. И пока, одышливо пыхтя, Москва выдувает стакан за стаканом, Питер, наскоро глотнув эспрессо, устремляется обратно, в свои мрачные неторопливые мысли.
Вдохновленный, скрижалями, темный романтик. Мистик, осколочных фраз.

Если алкоголь- то Москва, нечто неудобоваримое, например, водка с шампанским, а Питер — портвейн, обжигающий глинтвейн. На ступеньках, ведущих к Фонтанке.

Петербург — пальто, сиротское, элегантное, потрёпанное, но, безусловно, брендовое. Элегантное и СВОЁ.
Москва — шуба, соболиная или чернобурая. Пафос с рынка «Садовод».

Питер темно-синий, Москва — розовощекая, красная.

Питер дворянин, а Москва купчиха.

Питер — холостяк, работает инженером в НИИ.
Москва — дама неопределённого возраста, разведена, двое детей, работает маникюрщицей в салоне красоты недалеко от рынка. Хохочет, громко, зазывая пассивных, прислужников, глотающих слова и повинующихся, любому ее вздору.

Питер стройный, с осанкой, которую нечастно увидишь,
у Москвы целлюлит, зато губы накачанные и выпячены, словно, ее безобразная грудь.

Питер скрытный, сдержанный. Высоких нравов и очень, очень верный в своих предпочтениях. Долговечный. Москва обидчива, горяча на расправу, но легко прощает. Ветреная особа.

Питер никогда не похмеляется, он не из слабаков. Москва прямо с утра бежит за пивасиком или другим шлаком.

Питер немножко извращенец. Даже, не «немного». Как я или мой sibling из мира искусства и,ха-ха, из Мск.
Москва же, даёт всем, свои фальшиво-радостные объятия, за деньги или просто от скуки.

Словом, выбор за вами.

Я — поняла, что к Нему, меня тянуло не просто так, столько лет.
Конечно, сердце художника — тосковало, без своего .. СВОЕГО ДОСТОПОЧТЕННОГО СУЖЕНОГО.
Не ряженого-разряженного, а весьма заряженного, ха-ха.
Шуточки.Прибауточки.
А глубоко.
Так, как вы не испытаете, увы.
Глубина-а-а-а-а.
Сплетена.
Потому, что ОН и Я.

Еще раз — , выбор за вами.

Главное, как говорится, чтобы по любви.