Ацтекский рассвет

Ты забудь про страх - то полночный бред,
На вершине холма
Ацтеки встречают рассвет.

Я иду по ступеням крутым пирамиды своей,
Да от ночи темной, синей, звездной, душистой, бархатной, прочь - наверх.
Два этапа - суровых, каторжных - в один слились,
Здесь не виден свет.
Оскаленные пасти зверей замыкают круг,
Есть ли здесь хоть один еще "жив человек"?
Я бегу из когтей,
Да из круга звериных рож,
Я ищу здесь людей,
Есть ли кто "на меня похож"?

...колыхалась златая рожь,
В Старом свете не прекращается дождь, дождь, дождь,
в голове моей сплошная ложь,
Да печаль.

С детства самого -
Синей печалью
Я свои руки, лицо и тело разрисовала,
Проводя синих вен неуклонные корявые линии,
Вот и платье мое тоже, как ночь эта, как судьба моя, синее, синее, черно-синее...

Ярус третий - здесь нет отдушин узкими, где ночь мою душистую видно, окошками,
Свет горит масляными плошками,
И сюда не проникают ночи звуки,
не поют здесь цикады и соловьи,
Моей душе давая отдыха минуты.
Я храбрилась: мол, зато среди людей,
Я во тьме силуэты читала,
Но когда обернулась прощально -
Увидела - здесь не было людей,
Третий ярус звериным меня провожал оскалом.

На ступень выше - родные мне лица
И все тот же оскал звериный мерещится.
Хочу и уйти, и остаться - мне с вами было, честно говоря,
сквозь все-таки выносимую боль бытия - весело.
Я бросаю вам горсть алых ягод на память -
Моя кровь, хоть сюда дотечет, она вас не согреет - не пламя,
Не донесет от меня вам весточку - чем без вас прожила я, о чем молюсь,
Но быть может, прощальные ягоды сложатся атомами
И вам передадут мое корявое "люблю"...
Быть может, прощально меня проклянете - ведь я не безвинна,
Простите, что я не сумела быть сильной.

Теперь бесполезны мольбы и мечты.
Мне все же чуть легче, ведь ждешь меня ты,
Ты проведешь к камню, подставив плечо.
Пусть даже ты будешь моим палачом,
Но ты человек, а не зверь под личиной.
Глаза прикрываю наполовину.
Гнойный чирь солнца поднимается вверх,
Прорвется нарыв и всем станет легче, прольется свет.
Твое дело - лишь распороть эту рану,
Вскрыть давно перезревший нарыв ножом из обсидиана.

Всходит солнце, да будет пламя,
Я сама ложусь на обтесанный камень,
Эта ночь должна умереть, как и я, как и боль,
Я пыталась сыграть свою партию, да вот вышла в ноль.

Может быть, ты в угаре
Похорон ночи - рассветного ритуала
Ничего назавтра
Не вспомнишь.
Может быть, ты запомнишь предсмертные слезы и стоны
(если я не сдержусь),
Может быть, не забудешь, как я молюсь.
И последнюю глупую просьбу:
"не делай мне больно",
Ты, может быть, тоже все-таки вспомнишь.
Может, вспомнишь мои печальные
Рассужденья о стекле и стали.

Знаю, больше меня не увидишь.
Вспомни имя мое.
Я Наталия.