N. 50. Зоино стояние

 По мотивам события,
произошедшего в Самаре зимой 1955-56:
“Во время празднования Нового года,
девушка, Зоя Карнаухова,
впала в неизвестное науке состояние,
и оставалась недвижимой на протяжении 128 дней,
после того как решила потанцевать
с иконой святителя  Николая Чудотворца.”
         Википедия.
            ***

Влюбиться без ума в такую стоит...
Но будь с ней честен, нежен и правдив...
Ночной, особый блеск в глазах у Зои,
Как при свечах опалов перелив...
А Он с другой сошёлся, что попроще, -
С такой гуляй, да байки ей трави,
И провожай домой по тихой роще,
Где заросли  сирени и травы...
Шумит друзей фабричных вечеринка,
Он выпил для задора чуть вина,
И пригласил на танец эту Нинку...
Взглянула Зоя, встала у окна,
Прошла меж пар и мимо патефона,
Стоящего на тумбе, где кровать,
Она схватила со стены икону,
В безумстве с ней пустилась танцевать,
Воскликнув дерзко, образ обнимая:
“Коль нету кавалера, я для вас
Станцую с Чудотворцем Николаем,
Смотрите! Небывалый в мире вальс!“
Смолк патефон, скрипели половицы,
С испуга кто-то опрокинул стол...
И вдруг застыла гордая девица,
Как статуя, вросла в дощатый пол!
Не сдвинуть с места, не забрать икону,
К груди прижала, и не отдаёт!
Под утро участковый к ним в погонах
Пришёл, потрогал Зою, - камень, лёд!
Приплёлся врач, медбрат за ним притопал, -
Трясётся фельдшеришка, вынув шприц:
“В плечо колоть? ”... “Дурак, коли ей в попу,
Туда, куда помягче у девиц!“
Иглу приставил практикант несмело,
Нажал, - согнулась сталь, рука дрожит,
И словно не девичье это тело,
А статуя, безжизненный гранит...
Накинули на тело покрывало, -
Как призрак –   от неё подальше встань!
Ещё страшнее вышло, жутко стало...
Тот блеск очей просвечивал сквозь ткань!
Мигает лампа, искры из розетки,
И монотонный звон под потолком...
Лишилась чувств несчастная соседка,
В больницу увезли её потом...
Сквозняк подул, наверно двери настежь,
Да нет, закрыто всё, чёрт побери.
В истерике завыла громко Настя…
- Молчи, и так ведь тошно, не реви!
Какой-то офицер ругался матом,
Принёс пилу милиции наряд,
И вырезали пол под ней квадратом,
И унесли. Прирос к ногам квадрат!
Кровоточили доски очень долго,
Как будто в плоть врезался  тот металл…
Рыдал, божился мастер без умолку,
Что сроду он такого не видал.
Чуть бился пульс, играл румянец краской, -
Живая ведь! Ну что же с ней стряслось?!      
Три месяца спустя, как раз под Пасху,
Снесли её средь ночи на погост.
Но каждый раз подходит ужас зыбкий,
Ты снишься мне, Господь тебя прости,
Стоящая с загадочной улыбкой,
С иконой Чудотворца на груди.
          ***


Фото – screenshot
х/ф "Чудо" Александр Прошкин