ЗаТоЧеКа

Смотрю я вновь, как тает Солнце, на мир свой, изливая свет.
Несётся в небе туч творенье, сгущаясь в образы дождя.
Своим желаньем поливает, огонь мерцаний бытия.
Я, растворенный, в этом мире, как пазлы, соберу себя.
Мои успехи приходили и уходили не скорбя.
Но где же я, при всем при этом, где, сам я был и чем я был?
И был, всегда ли человеком, всегда ли мир сей, я, творил?
Да я повторно возвращался. И начинал здесь всё с нуля.
Искал ли я, шаги и вехи, где помнила меня Земля?
Наверно нет. Себя, не помня, пытаясь снова, всё понять,
Я наступал, на те же грабли, опять и снова, и опять.
И сколько раз, таких попыток, перенесла душа моя.
Чреду утех, а может пыток? Не скажешь, в свете бытия.
Сейчас у тела, я в плену. Это,  мой выбор и стезя.
Жизнь, в ощущенье человеком, лишь мизерная часть меня.
Пока, я, малым был росточком, мной управлял закон игры.
Всё, что встречалось, в том потоке,  я упаковывал во сны.
И лишь насытив тело духом, разрезав пуповину дня,
Во тьму темницы устремился и в ней, сейчас, душа моя.
Хочу я плакать, но свобода, даёт мне право не скорбеть.
В плену у оболочки света, могу хотеть и не хотеть.
Душа, томимая в темнице, излобызала мир, любя,
Быть может, мир мне только снится?
Придет же смерть, проснусь ли я?
Я помню сны у Кастанеды. Порядок прохожденья дуг.
Врата, осознанной победы и лицезренье тяжких мук.
Но там за вратами, -  безбрежье. На первый, неумелый взгляд.
Перемещается, - как прежде: вперёд-назад, вперёд-назад.
И осознание иллюзий, отодвигает этот мир.
А то, что далью мне казалось, пронизывает, как эфир.
К двуликости давно пришло сознанье,- есть в мире тело и душа.
И каждый требует признанья, но в разных ипостасях дня.
День, разделяется на части. Где, видит тело, где душа.
А где-то, видимость лишь части, из подсознания меня.
Здесь обозначена граница. На ней, невидимой, стена.
Что за стеной, мне только снится. Что перед ней - иллюзия.
Мир, что на видимой заточке, пронзающей чужую плоть.
Отображает только точки ….. Не в силах стену превозмочь.
Желанье выскочить за стену, бессмысленней из всех причин.
Желанными, быть  могут,  строчки, свершённых, пред стеною, дел.
Дела подвижников, стены той, направлены вовне и внутрь.
И в этом действе, все мы слиты, преобразуя мысли бурь.
Сей мир, иллюзией богатый, в нас претворяет сок и плоть.
А тем, кто жив безмерной платой, не в силах превозмочь пустот.
Однажды ли, живя в комфорте, бездарно тратя бытиё.
Вернёшься вновь и море скорби, зальёт сознание твоё.
Кто это "смело" отрицает, лишь прикрывает жуткий страх.
О том, что он, увы, не знает и ждёт его духовный крах.
Хоть память, в блок, защищена, нить сожаленья вшита в душу.
Нельзя порядок сей разрушить, ты выпьешь чашу, всю, до дна.
Что вовсе зла не означает, где стойкость с опытом, - есть труд.
Слепец лишь благ не замечает: в жаре, грозе и ветре вьюг.
Гроза, пурга, жара пустыни, что телу, свойственно извне,
Препятствуя твоей гордыне, живёт внутри, душа в тебе.
Но тяжелее гроз, жары и стужи,- удар душевной пустоты.
Ведь он потребует усилий: шагов титана, гор работы
И неустанной доброты.
Пустоты гробят и калечат, твоей, основы,  оболочки.
А без неё, ты просто шило, и просто точки, точки, точки...



19.04.2043г