Высоцкий

*   *   *

Он вырос некрасивым, но приметным
Среди московских каменных трущоб.
Он пел про юность на Большом Каретном,
Про дружбу, честь и многое ещё.
Подобно всем мессиям, неформален,
Он стал актёром как-то между дел.
Сказал Любимов: «Пьёт... Но гениален!», –
И он играл, любил, и пил, и пел.

И загремели Гамлет, и Хлопуша,
И слава, и скандальная молва,
А он, себе и музыке послушен,
Россию перекладывал в слова.
В нём хриплая, бунтующая сила
Творила свой прекрасный беспредел:
Швыряла в пропасть, в небо возносила!
И он играл, любил, и пил, и пел.

Его душа работала двужильно
В пересеченьи света и теней.
Он стал звездой Таганки и Мосфильма,
Рвал паруса и вздыбливал коней,
И так он был Мариной озабочен,
Что где там спальня! – континент гудел! –
Летал в Париж с букетами – и очень
Её любил! ...Играл, и пил, и пел.

Ему хотелось удостоверенья,
Что он поэт! Чтоб подпись и печать!
В СП хотелось! – но Андрей и Женя
Предпочитали сдержанно молчать.
Потом писали, мол, и были б рады,
Да запретил тот самый «здравотдел»...
Высоцкий умер в дни Олимпиады.
Наотмашь умер – как играл и пел.

Три дня стояла тишина в России,
Понявшей, что она отныне без...
Когда уходят к Господу мессии,
Молчание спускается с небес.
Что он поведал Богу, я не знаю.
Господь был долго мрачен и небрит,
Потом сказал:
                – Я грешника прощаю.
Но только пусть и он меня простит.

_______________________________