За обложкой старого блокнота...

Детям, выросшим в городках военных гарнизонов, посвящается


За обложкой старого блокнота,
Между суеты прошедших лет,
Сохранилось маленькое фото -
Прошлого безоблачный сюжет.
Обнимает мяч пацан вихрастый
На футбольном поле у ворот.
Вот он  миг мальчишеского счастья -
Гордая улыбка во весь рот.
Оседлав забор у края поля,
Словно воробьи на проводах,
Замерли болельщики героя,
С явным восхищением в глазах.
Здесь на фото мне всего четыре,
А тебе, в два раза больше лет…
Финские дома на две квартиры,
Гарнизон закрыт от внешних бед.
Вой сирены дважды в день – привычка,
С ней сверяли часики свой бег:
С первой заплетались мне косички,
Со второй нас звали на обед.
Самое большое огорченье –
Жесткая «посадка» на асфальт:
Слезы над рассыпанным печеньем,
На коленках ссадины горят.
Все же тяга к приключеньям выше
И стараясь пересилить боль,
Только б рев никто мой не услышал,
Ковыляю следом за тобой.
Все равно выслушивать ворчанье:
«Вот ведь, увязалась на беду!».
И в ответ на горькое рыданье:
«Подорожник щас тебе найду».
Про несчастья тут же забывала,
Все слезинки высыхали враз,
Ты всегда поможешь, точно знала.
«Не бросать своих» - таков приказ.
Казаки-разбойники и «штанген»,
Снова я, как хвостик, за тобой.
Весь чумазый, но счастливый «ангел»
Возвращался к вечеру домой.
Детство из другого измеренья,
Там иные дни, часы, года…
Лишь в прошедшем всё без изменений, 
Только в нем бывает «навсегда»…
***
Я смотрю на старенькое фото:
Между мной и мною пятьдесят
Разных лет. Футбольные ворота,
Там, где были, больше не стоят…
И на месте Клуба офицеров,
Где мы собирались всей гурьбой,
Словно в души плюнули прицельно -
Мусорных бачков ржавеет строй.
Нет теперь ромашковых полянок,
И давно расформирован полк,
Только возвращает постоянно
Память в мир без боевых тревог…
Год от года я тебя все старше,
Мой голубоглазый капитан.
Ты остался там, в походном марше…
Солнце.
      Зной.
          Пески.
              Афганистан.