Чтобы так

Пусть он будет не главным - да ладно, не каждый первый,
Создаешь ему облик: улыбку, глаза, ресницы,
Память, веру, характер - выходит неплохо, верно? -
Чтоб спокойно убить на сто сорок седьмой странице.

***
Ты творишь карту мира: людей, города и время,
Намечая узор тесных улочек, крыш и скверов,
Космопортов, лесов и заброшенных деревенек,
И, наверное, веришь в свой мир - ведь нельзя не верить.

Он сидит у костра/у камина/за монитором/
В чистом поле/подвале/борделе/побитом шаттле
Космо-клерком/охотником/контрабандистом/вором,
И так четок - как буква, как слово, как знак на карте.
У него есть надежды (прописано), возраст, имя,
Может, дом (а возможно, и нет), есть враги (бесспорно),
Боги есть (или - нет, или - только одна богиня).
Может быть, он ни разу за жизнь не покинет город.

Есть заглавные, первые - им и почет, и слава,
Им - трагичная гибель иль старость в уютном доме,
И они безупречны, пусть даже слегка не правы,
Их запомнят, чтоб выпустить снова в грядущем томе,
Чтоб слагали баллады потом о любви и смерти
(Или жизни - как правило реже, печаль прельстивей).
Ну а кто-то уходит за строчки - не хлопнув дверью,
Или вдруг умирает - бессмысленно и красиво,
Чтоб герой прослезился, чтоб дама в него рыдала,
Чтоб читатель вздохнул над страницей (и то не каждый),
Чтоб на миг перестали попкорном хрустеть из зала,
Чтоб на миг... А, да ладно, ведь это уже не важно.

Мир - без каждого - станет пустее, бледнее, площе,
Ведь ни в той не бывает без смерти, ни в этой жизни.
Только автор вдруг выйдет однажды туда - на площадь,
Чтоб увидеть высокие башни, дворы и крыши,
Или - стены забытого города (степь, курганы),
Или поле - большое бескрайнее - космопорта.
Не поймет - может быть, а быть может поймет как надо,
Может вспомнит, а может быть, и никого не вспомнит.
А пока там шарашиться будет - голодный, нищий,
Безымянный (Эй, автор, скажи, ну кому ты нужен?),
Матюгаясь устало: Ну кто же такое пишет?
Кто, как думаешь, с автором бедным разделит ужин?

Не бывает иного - по правилам книг и песен,
Кто-то главный - ему горы почестей, ахи-вздохи.
Автор чешет щетину пером: перестань, все честно,
Он ведь тоже пожил, и немало - и то неплохо.

Пусть им будут дороги за гранью листа - длиннее,
Будет сказочен мир, крепче стены домов - всё то же.
Можно выпить за них - за удачу, оно вернее.
Нож дорожный надёжней, чем сабля в парадных ножнах...