А я рассказывал о лицемерах?..

"А я рассказывал о лицемерах?"
Спросил, сидящий за столом.
"Ну слушай, брат. Раз ты молчишь,
Отложим это на потом?"

И вновь молчание в гостинной,
Тихонечко скрипит камин,
За окнами снегов белила...
В бокале винные чернила
Болтает нервно господин.

И шло все чередом своим,
Вино он каждый вечер пил,
И из дворца не выходил,
Пытаясь позабыть как из за них,
Жену свою он хоронил.

"А я рассказывал о лицемерах?"
И снова злая тишина.
Но хрупкая, такая, что как прах
Ее развеять можно пО ветру.

"Ты не молчи дружище, правда.
Я ж дело тебе говорю,
Об этих тварях и исщадьях ада,
Что в городе за лесом тут живут.

Они все носят маски".
Мужчина паузу сдержал.
"Им кроме серой, не знакомы краски.
А их оружие, сверкает как кинжал.

Они молчат, пока не подойдешь.
А как ты рядом - сразу засверкают.
Веселые ребята... вот только маски - это ложь.
За серой плёнкой чёрное лицо скрывают..."

Пустил он грубую слезу.
Еще глоток, еще один.
И в виноградном во бреду
Вновь молвил господин:

"А я рассказывал о лицемерах?
Они ласкают уши языком,
Сознанье гады все туманят!
А если с ними ты давно знаком,
Ты не заметишь их влиянья!
Чтоб ты не делал,
Все им хорошо.
Ты молодец, дружище,
Говорят. Еще
Бывает..."

Еще глоток, еще слеза
И ноги подкосило,
Ох, ясно он глаза
Жены увидел.

"А знаешь, как она ушла?
Да в лести захлебнулась.
Когда же правда ей в глаза воткнулась, то долго плакала она.
Ее "друзья" под маской
Не были друзьями.
Какой же гадкой была ложь,
Отпетая лгунами..."

Он посмотрел в открытое окно,
В снегу за лесом он увидел город.
А там базар и ярмарка, и цирк.
Никто не знает, что такое слёзы, голод...
Все хорошо у всех,
Да только это маски улыбались,
Внутри у тех,
Кто в масках был, корыстные лишь мысли дрались.

Последний вот глоток.
Яд уже в венах.
Течет в крови поток вина и яда.

Лишь умирая, понял господин,
Что пустотой его был друг.
Кому он это рассказал? один?
Он что сидел один?
И вдруг сработал яд,
Даже врачи не смогут принять меры.
А он в последний раз спросил.
"А я рассказывал о лицемерах?"