Питер

А я влюбилась! Влюбилась до бабочек в животе!
До дрожи приятной в коленях, давно позабытой.
Что с того, что это случилось в марте?
И что мы уже не те?..
Был чудесный день. То, что надо, чтобы съехать с орбиты.

Он сказал мне: «Девочка, не бойся! Я не сделаю больно!»
И принял в свои объятья маленькую беглянку,
И всю ночь он зализывал её гноящиеся ранки.
А утром любовался своей работой. И мной. Невинно. Невольно.

Он сказал: «Лисичка, у тебя голубые глаза!
В них плескается небо и даже немножко море.
В них совсем не осталось места слезам…
Я тебе расскажу нынче сказку о старой Авроре».

Он сказал: «Вот окно, если хочешь – лети!»
И впустил в мою душу разгульный безбашенный ветер…
Ошибался писатель, что мы будто в ответе
За несчастных, что струсили с нами идти…

Он сказал: «Ты будешь смеяться!»
И я смеялась как в детстве,
как ненормальная,
как счастливая!
Он кружил меня в танце
И говорил, что никогда не видел меня
такой лёгкой
и такою красивою…

Он сказал: «Я тебя никому не отдам!»
И обнял так крепко, что почти прекратилось дыхание…
А потом весь дрожал, припадая к холодным губам,
Как несчастный жених в белой комнате на опознании…

Я ушла. Но немножко не той, что была до.
Он не взял ничего. Только душу на
сох-ра-нение.
Мои бабочки (как необычно!) цвета бирюзы и бордо…
Я вернусь к тебе, Питер! И снова случится
затмение.