Кавказ подо мною. Один...

Сняв сапог, застываю в раздумье –
Снять другой, или так посидеть?
Кто-то скажет – поэт полоумный.
Я отвечу –  Держава в беде!

Ведь поэтов в Державе-то нету –
Я да… Я.  Вот и тащишь один.
Так устал. Тяжело ведь поэту,
Даже, если поэт – Гражданин!

Гражданину тяжельше намного –
Он идёт, размеряя поля,
Он, почти что равняется с Богом,
Еле носит такого земля.

Потому-то в одном сапоге я,
Чтобы землю босою ногой
Лучше чуять, стоЯ в апогее,
Где не смог никакой бы другой.

Прохожу по земле полубОсым,
Полуграмотным, полунагим…
Ощущаю жнивьё и покосы,
А в утробе рождается гимн..

Каждый день, выдавая по гимну –
То любви, то природе, то – так…
То –  о Родине, то – об интимном –
Так напишет не каждый дурак!

Чу! Опять шебаршится в утробе –
Вот такой у поэта удел!
Я, намедни, такое угробил –
Слишком долго без брюк просидел.

И слова, опрометчивой дробью,
Вылетая  с другой стороны,
В унитазе сложили надгробье
Наподобие горной страны.

Вижу – то ли Кавказ подо мною,
То ли я там один в вышине?
Через час был разбужен женою….
Что ж неймётся-то этой жене?

Ведь поэма почти что родИлась,
Иль вернее сказать – родилАсь?
Да без разницы! Божия милость
Мне дала вдохновения власть!

Ставлю там, где хочу ударенья,
Нам, Великим, букварь не указ!
….В унитазе застыло творенье –
Как ни глянь – настоящий Кавказ!