Рваные колготки

Шестнадцать лет Ирине, но делят с нею ложе
Различные мужчины: юнцы, и старики.
Опять сегодня встреча. Опять мороз по коже,
И зябко в летний вечер от жилистой руки...

И льются слёзы горя из глаз девчонки снова.
Хотя почти без боли. Не удивил ничем...
А в "ЦУМе", на Кропотке ждёт девочку обнова.
Ведь в стрелках все колготки, уж старые совсем...

Дрожащими руками за деньги уцепилась.
Клиент сверкнул очками - "давай ещё, разок!"
И смирно на колени Иринка опустилась.
А жгучих слёз крупинки помог ей скрыть платок...

Душа её томится заботы ожиданьем.
Себя саму стыдится... И, не найдя покой,
В себе сдержав Ирина кричащее рыданье,
В колготках с магазина волочится домой.

Соседки в след плюются: "Какая проститутка!
Позоришь ты беспутством покойного отца!"
А если б те соседки зашли хоть на минутку,
В убогий дом с беседкой у ветхого крыльца,

Увидели б мамашу, в прокуренном халате,
Что голосит так страшно: "Купи мне водки, дрянь!"
Не стали б "лаять" сворой, и укорять в разврате
Девчонку, у которой вместо колготок - рвань...

А вечером в кровати толстяк с хлыстами будет.
И с губ её некстати сорвётся горький стон,
Но в рабском подчиненьи, она на миг забудет
Все тяготы, волненья, и ненавистный дом...

А ночь стеной застелит глаза от зла и горя,
Замкнёт Иринка двери, чтоб тихо засыпать.
Пусть честь её отняли, но не сломали волю.
И все её печали поможет сон прогнать!

Во сне сбежит втихую от пытки повседневной
В былую жизнь иную, мамашку не спросив.
Туда, где в доме счастье, как данность, неизменно.
Где чуткость и участье... Туда, где папа жив...

Но утро косным адом встречает безразлично...
С пустым, холодным взглядом, девчонка, не спеша
Шагает по Кропотке к клиенту, как обычно...
И рвутся пусть колготки, лишь не рвалась б душа!