Два вина

Меня возили на Кавказ в далеком детстве,
Запомнился особенно Сухум,
Мы обитали с Черным морем по соседству,
Где доставал прибоя мерный шум.
Скрипела галька под раздолбанной  сандалей,
Садились чайки на кипящую волну,
И вся приморская диковенность  реалий.
Меня держала в  дьявольском  плену.
Под  жгучим солнцем набираясь аппетита,
Мы,  просолившись в море и  ветрах,
Обедали на пляже жареной ставридой,
С ближайшего рыбацкого костра.
Всегда экзотики кавказской придавали
Нам на дессерт -   инжир и виноград,
И, обязательно себе мы  позволяли,
Прогулку в обезьяний зоосад,
Там, наглядевшись на макак бездумных,
Родители  пускались в променад,
По  злачным погребкам  старинного Сухума.
Где реял терпкий винный аромат.
Согласно  всем канонам сталинской  морали,
Отец обычно брал  Хванчикару,
Мальвазию обычно  маме наливали,
Как верный способ одолеть жару.
Вино  во рту она во вкусом смаковала
Как шоколад -  не быстро, но легко,
Хванчикару отец употреблял как Сталин,
Размеренным и яростным глотком.
Мне, шустрому мальцу, хлебнуть всегда давали,
И я старался больше хмеля прихватить,
Не потому, что  слишком скверно воспитали,
А потому, что по  жаре хотелось пить.
Хванчикара была  душистой и тягучей,
Таился  в ней  малиновый настой,
А вот Мальвазия глоталась много лучше,
Но отдавала сливой и айвой. 
Насколько в старину Мальвазию любили,   
Охотно мама просвещала нас:
Как герцога  в вине британцы утопили,
Исполнив его собственный наказ.
Был герцог признанный  распутник и гуляка,
Но чем-то вызвал королевский гнев,
И предпочел   тогда не умереть на плахе,
А утонуть в изысканном вине.
И я , дрожа  в прохладном погребке  Сухума,
Совсем необразованный малец,
Глотал шикарное вино и сладко думал,
Про необычный  герцогский  конец.