База отдыха

     При советской власти, каждое мало-мальски значимое предприятие могло позволить себе иметь собственную базу отдыха для своих рабочих, которые, согласно утвержденному графику на деньги, выделенные профсоюзом, выезжали целыми семьями на природу отдохнуть и набраться сил. Как правило, для расположения таких баз подбирались самые живописные места в области, которые изобиловали грибами, ягодами и хорошей рыбалкой. К окончанию срока своего пребывания, отдохнувшие, обожженные ласковым солнцем счастливцы уезжали в город, изрядно загруженные всевозможными природными дарами и массой впечатлений.
   На моих глазах умирала такая база, принадлежащая одному из ранее многочисленных сибирских заводов. Нет, она не билась в агонии, но, после вальяжных своим спокойствием лет «застоя», в «бурные» перестроечные начала медленно угасать и чахнуть. Вначале казалось, что ничего особенного не происходит, но заводчане, отдыхающие на ухоженной, расположенной в сосновом бору у берега моря базе, постепенно начали отказываться от посещения местной столовой, некогда славящейся своими разносолами и ароматными пышными булочками. Оказалось, что при набирающей обороты, проникающей во все сферы инфляции, на фоне замершей на неизменном уровне зарплате, стоимость комплексных обедов стала обременительна для большинства, скудеющих на глазах, карманов. Пару летних сезонов столовая, неумолимо сокращая разнообразие своего прежнего меню, пыталась хоть как-то выжить, делая ставки на свою великолепную выпечку, разносимую по пляжам подобных окрестных баз, но сил на открытие очередного сезона не хватило. Отдыхающие, отвыкшие от привычных ранее изысков,  этого не заметили.
   К этому времени, бывшие когда-то всемогущими, профсоюзы самоупразднились и прекратили своё существование. Трудовые коллективы по инерции ещё продолжали проводить совместные праздники, выездной день физкультурника, но с каждым разом встречи становилось всё натянутей и малочисленней, пока не угасли совсем.
   Началась новая эпоха. Заводы останавливались, то, что ещё оставалось ценного, нещадно разбазаривалось и растаскивалось. Оставшиеся у руля партократы, пользуясь сложившимися связями, своей сохранившейся и крепчающей властью, прибирали всё к рукам, готовясь к счастливой и беззаботной жизни. Трудовые коллективы, в поисках хоть какого-то заработка, разбегались, становясь разнорабочими, продавцами и откровенными спекулянтами. Сила и сплоченность народных масс, которые могли ранее противостоять царящему беспределу – исчезли. Все замерли, внемля лживым посулам и обещаниям, делавшимися с очень высокого уровня.
   Спохватиться бы тогда, сделать выводы, но пришло время выживать, и каждый, забившись в свою норку, думал только о том, чем и как прокормить свою семью. Не хватало времени и желания осмыслить всё происходящее.
   А база, ветшая, продолжала жить. Сперва завод хотел ее продать, чтобы хоть как-то залатать свои многочисленные финансовые дыры, но покупателей не находилось. Мало кто был готов вложить деньги в нестабильный сезонный, затухающий бизнес. Первые сокращения коснулись управляющего персонала, затем не осталось дворников, наводивших ежедневный лоск и порядок. Территория начала меняться на глазах. Великолепные качели с большими алюминиевыми конями-седушками, в память о себе оставили лишь забетонированные в землю ржавые остовы. Дрейфующий у пляжа корабль-катер, способный принять на свой борт одновременно до 100 пассажиров, некогда гордость не только базы, но и всего побережья, начал подвергаться регулярным ночным нападениям. Первыми потерями были сломанная рубка и пропавший штурвал. К следующему сезону от катера уже ничего не осталось. Исполнявший обязанности директора базы сокрушенно говорил, что в одну из предзимних ночей, когда вода отошла от берегов, готовясь к зимней спячке, злоумышленники за ночь разрезали на куски и вывезли все, до последнего кусочка, в неизвестном направлении. Тогдашняя милиция, постепенно перерождаясь в полицию, беспомощно разводила руками, ведь такие чудеса начали происходить повсеместно, по всей стране, иногда под очень серьезным прикрытием и не менее чутким руководством.
   Отдельно находящаяся территория с домиками для проживания персонала опустела, начала зарастать, став постепенно зоной отчуждения. Не смогла этому воспрепятствовать и шикарная баня-сауна с огромным бассейном и жаркой парной, в которой можно было услышать, как на голове от высокой температуры потрескивают волосы. Раньше, чтобы туда попасть, нужно было записываться чуть ли не за неделю, чтобы потом, с вожделением, ждать назначенного часа, который приравнивался к счастливому, выигрышному билетику. До сих пор, в воспоминаниях слышатся задорные голоса людей, движущихся среди сосен,  по благоухающей хвоей и разнотравьем лесной тропинке, в сторону сауны.
 По участи, постигшей разграбленную столовую, находящейся на том же участке, легко можно предсказать судьбу всех оставшихся там строений.