Бетховена соната

Он не грустит. Нет.
Это не его характер.
Он волком воет на луну.
Заламывая пальцы
Странной нежностью,
На чёрных выпуклостях
И вдавливая белую луну.
Так медленно и плавно,
Но набирая высоту
Чтобы упасть, разбившись
Об лунную дорогу, о скалу’ -
Холодной несправедливости,
Доставшейся ему.
С ним падает надежда
последнего звучания,
Последнего свидания с собой.
И с той, которая так ласково, игриво,
Пальцами, выдавливает звук живой.
Звук затихания.
Красивая мелодия любви...
И обречённость никогда не знать!-
Го’лоса её звучание, где даже слово
Нет.
Звучит молчанием.
И скорбь утроена в кубический объём,
Дыхание плывёт по воздуху.
Нет.
Оно доползает до луны,
И снова падает о скалы
Глухой, бессмертной тишины.
Где даже слово
Нет
Звучит молчанием.
Но он не тот. Кого бывает часто.
Он не позволит промолчать себе.
И в лунную сонату запечатает
Любовь.
Её последнее стенание.
Он любит всё!,
Так мало кто умеет.
И ненавидит - тихо тихо так,
Как мало кто поймёт.
Всё что он любит - просто уходит.
И уходя, ПРОСТО плывёт.
И он из жил, из жил последних
по памяти звучания,
Тянет дыхание своё.
Он гений!
Он не князь, не император,
Таких бывает грешников полно.
Он Людвиг. Людвиг Ван Бетховен.
Он не потерпит всевластия над ним.
Он не позволит себе уйти на дно.
Он запечатает всю свою боль.

И даже ту, которая не стала One.
На лунную сонату вдохновляя.
С неистовой любовью
Так бережно, превознося,
Не приближаясь к ней на йот.
Меланхолично,
Цветком - ре бемоль мажора,
Между двух пропастей
Накажет,
Как будто он её распнёт.
Нет.
Он не таким родился.
Нет.
Он всё предвидел,
всю светлость безутешных её - нет.
Он осветил её,
Переплетением бело-чёрных клавиш.
Ведь это всё, что оставалось у него.
Темно-светлое мерцание.
И он последнее, чистейшее своё,
Отдал, в эфир звучания.
Чтоб в одиночестве узреть,
Как она дышит,
Слушая его любви рыдания.
Рыдания, какие может
Себе позволить - Только Он.
У него твёрдый нрав.
Он закалялся с детства.
Чтоб все, запечатлели на века
Его любви дыхание.
Его чистейшие метания.
Он принял этот приговор.
Ему не привыкать.
И он завыл от боли!
Но даже это! Он сделал так!
Что тихий вой
Он скрыл, под пеленой
Плавучести полёта
До диез минорного страдания.
Это немыслимо,
Это непостижимо,
Страданиям -
неимоверной красотой разлиться,
И литься прямо в наши жилы,
И разливаться застывшей теплотой.

Вся жизнь его - один сплошной укор,
За то что Людвиг он,
За то что он один - Бетховен.
За что? за что его лишили
Всего что он любил?
Ведь он Бетховен,
Он One.
Любимый сын Марии-Магдалины,
И Иоганна ”певчего” отца,
Который знал...
Он с детства знал,
Его судьба играть,
быть номером один,
И он обязан! Он обязан!
просочиться на века.
Он Людвиг Ван Бетховен.
”За что? За что?..”
Людвиг спросил.
Ответ - молчанием проплыл.

P. S.
Он запечатал в лунную сонату
Тройную боль.
Любил он звуков все звучания -
Осталось слышать только вой.
Любил он женщину прекрасную -
Любовь рассыпалась
мерцающей тропой.
Любил свой круг -
Но круг изгрызли в кратеры.
Он стал неимоверно одинок.
Сверхгениальностью
Он в гениальность
Был судьбою запечатанным.
”ГОРДЫНЯ” был его урок

11.08.2019