Добро и зло у господина Лейбница 4

         Видеть зло - видеть недостаток в добре. Смотрю ли я прямо на этот недостаток или я смотрю на то "добро", которое ходит с этим недостатком - я пользуюсь советом господина Лейбница и не удваиваю зло. Я смотрю в добро. И смотреть на него я имею возможность тогда, когда видела и вижу добро без недостатка. Что значит без недостатка? Разве такое бывает? Разве по нашим улицам ходят совершенства в абсолютном смысле?
        А и не надо совершенства в абсолютном смысле, без недостатка означает - достаточное. Я могла бы написать ещё 10 страниц на тему добра, но я почувствую когда достаточно и не напишу. Достаточно. Сказано вполне, что должно быть сказано, а всего сказать - невозможно, глупо и бессмысленно.
"Есть, стоит картина на подрамнике, это всё, но этого достаточно" - как пел Александр Галич.
        А вот от многих незаконченных, несовершенных дел не веет чувством достаточности. И "благих намерений" никогда не достаточно. И значит, они виновны сами по себе, как бы это кощунственно не звучало, и злы, и ими нельзя оправдываться. Ими оправдываться безбожно. И когда начинаем оправдываться - вязнем ещё больше.
        Добро делает не много и не мало, оно делает - достаточно. Достаточно для того, чтобы мы почувствовали как хорошо - как хорошо другому и как хорошо мне, и видимо, как "хорошо вообще" - "и увидел бог, что это хорошо", когда сделал.
       Как выглядят на фоне отсутствия такого "хорошо" наши "благие намерения"?
Почти сказанное - это не сказанное, почти сделанное - это не сделанное, что не совершилось и не укрепилось через совместное бытие - зло.

       Если ты прячешь недостачу в своём сердце, она придёт к тебе извне в виде зла. Ты проклянёшь зло и ещё сильней себя забудешь.
    Но чтобы понять о чём пишет господин Лейбниц, о чём пишу я, нужен не отрицательный опыт, а положительный. Не тот добр, кому делали добрые дела, а кто сам делал доброе дело. Сделай достаточно, чтобы сделанное было сделанным и чтобы оно было добром. И ты получишь в руки свои критерий, каким будешь мерить всё остальное.
     Добро не является возможностью сделать добро, добро является исполненным желанием его сделать.
     За каждым добром стоит человек и человек конкретный. Субъектом добра может быть и народ, и несколько людей, но субъект при этом остаётся субъектом - творцом. И каждое добро - неповторимо, уникально, нет типичного добра, есть типичная - доброта, то есть склонность. Но склонность, то ли душевной организации (как у русских, про которых говорят, что у них добрая, гостеприимная душа), то ли культурных убеждений (Ганди и индийцы - не раздави комара), также, как и одни "благие намерения" не в состоянии произвести добра. Ни от того, что нам захотелось сделать добро, ни от того, что мы добрые по натуре, ни от того, что наша вера призывает нас к этому - собери это даже всё вместе - добро не свершается. И недеяние зла автоматически к добру не приводит. Мало... всего перечисленного мало...
     Добро - акт совмещения множества сторон, требующий немалого усилия.
Меня тут же подловят и спросят - а что нельзя совершить добра легко? Разве нет таких людей, которым многие добрые дела легки и по плечу? Я отвечу: я легко мыслю - легко и быстро. Знаете ли вы, что скрывается за этой лёгкостью и этой быстротой?

     Первейшая сложность добра заключается в том, что оно должно попасть в чужую душу. Когда мы обнаруживаем, что наши добрые дела никому не нужны, мы обижаемся. Зачем обижаться? Добро - это не моё изолированное действие, которое я хотел совершить, считая, что так будет лучше. Давайте раз и навсегда договоримся и повторимся: добро - это "хорошо" целого события, это изменившееся бытие и изменившееся "хорошо", причём не только по нашей оценке. Некоторые люди обижаются и что их мнения никого не интересуют - господа, как хотите, такие мнения и меня совершенно не интересуют, и жалки мне были бы те, кому они стали бы интересны.
     Если ваши "добрые дела" вылетают в трубу - не следует ли поразмыслить? Например, на предмет того, сколько в них доброты и сколько недостачи? Не благодарность завершает хорошее дело, а сам факт свершения добра, поэтому хорошие дела могут быть "неблагодарны" в жаргонном, человеческом смысле, но они благодарны как благо-дарение - по своему существу, и тут не может быть ошибки, тут : есть-есть, нет-нет. А людская благодарность, рискнувшая и сумевшая проявиться - лишь дополнительный бонус к торжествующему добру - его слава. Тут Лейбниц вполне правдиво замечает, что если бы у добрых дел было побольше славы при их живой жизни, а не опосля, спустя много лет или спустя много дней, т.е с опозданием, добра стала бы больше. Свершённое доброе дело слава всё равно не минует, но она приходит слишком поздно, когда нет тех открытых сердцем и душой людей, что могли бы радоваться ей прямо и сразу.

     Но необходимость другой души или со-бытия - не единственная трудность в свершении добра. Огромной трудности является также умение совершать зло. Всякое истинное добро должно уметь совершать зло. Если добро это то, что переводит бытие из одного качества и состояния в другое - лучшее, то первое или начальное качество должно в каком-то смысле быть уничтожено, в любом случае, оно так, или иначе упраздняется. Поэтому, с полным основанием мы можем спросить: кто будет его упразднять, отрицать? Тот, кто совершает добро, это трудное дело, кто берёт на себя ответственность за разрушение (нарушение) уже существующего. Так что у нас здесь, в этой точке получается: зло злу - рознь. Кто например, воюет с передовыми идеями человечества? Всё мракобесие традиционных систем с ними воюет, но ещё с ними воюют и те идеи, которые идут дальше самых передовых, и нам бы не спутать и не перепутать одно с другим. Не назвать бы новатора - деконструктора деструктором -уничтожителем.
      Пишу об этих трудностях добра со знанием дела, через свой собственный опыт, потому что множество раз делала добрые дела, которые никому не были нужны и часто не умела и не умею делать зла, чтобы сделать доброе дело.

      Помнится Ницше нас приглашал "по ту сторону добра и зла", но зачем приглашать? - все наши познания лежат по ту сторону добра и зла, все наши истины; нам бы наоборот, научится возвращаться с нашими истинами по эту сторону в наше добро и наше зло.