Возвращение

Деревенька Угоры на речке,
Уцелевших не много дворов.
Поразъехались люди от печки,
В лабиринты больших городов.
    Шел Иван по знакомой дороге,
Был Союз, когда он уезжал.
Перестройка, с развалом в итоге,
Год назад он об этом узнал.
    Горемыкой мотался по свету,
У Отчизны своей за бортом.
Закурил на крыльце сигарету,
На замке дверь в родительский дом.
    Разрослась под окошком калина,
Воля ей без хозяйской руки.
Таял вечер под запах полыни,
Потянуло прохладой с реки.
    Догорела в руке сигарета,
Позамешкался, вновь закурил.
-Так и будешь сидеть до рассвета-
Грозный голос Ивана спросил.
    На дороге стояла старушка,
Строгий вид, угрожающий взгляд.-
Видишь здесь не жилая избушка,
А ты сел на крылечко и рад.
    -Да Иван я, рождением  отсюда,
И тебя, тетка Клава узнал.
Не суди, жизнь и так строго судит,
Не такой встречи здесь ожидал.
     Тетка Клава всплакнула не громко,
    -Подойди на тебя погляжу.
Присмотревшись, прижалась не ловко,
-Топай в след, о родных расскажу.
-Поседел, но ведь вовсе не старый,-
Бормотала старушка под нос.
-Это мой, давно возраст не малый,
-Собираться пора на погост.
      А закат напоил росой травы,
Сквозь траву пробивалась тропа.
До невзрачного домика Клавы,
Вдоль забора, который упал.
     В дом вошли, помолилась старушка,
Гость пожитки разложил на пол.
-Вижу, в бога не веришь, Ванюшка,
  Ну да ладно, накрою на стол.
Собрала тетка стол не мудреный,
И настойки своей принесла.
Разлила по стаканам граненым,-
-Будем пить за такие дела.
Пригубила она из стакана,
А Иван залпом выпил до дна.
Шевельнулась в душе его рана,
Накатила раздумий волна.
   -О родных расскажи, тетка Клава,
Как они скоротали свой век.
-А наливка, ядрена на славу,
Словно в теле другой человек.
    -Что сказать, тебе Ваня, не знаю,
Ты на службу ушел и пропал.
Мать у жизни ходила по краю,
Тосковала, господь и прибрал.
-Батька пожил еще, но не долго,
Время шло перемен и возни.
Одному жизнь пустая, без толку,
Начал пить, так от водки и сник.
Покажу тебе завтра могилки,
Поменять бы не плохо кресты.
Наливай себе Ваня наливки,
Да поешь, суп наверно остыл.
А народ, кто уехал, кто помер,
Прозябает деревня в глуши.
Я одна отбываю свой номер,
Ладно, все, о себе расскажи.
   -Довелось воевать мне в Афгане,
Я об этом родне не писал.
В окружение попали, был ранен,
Не один в плен к душманам попал.
Увезли далеко меня в горы,
Словно пса посадили на цепь.
Снилась часто деревня Угоры,
И была возвращения цель.
Я страны своей вовсе не предал,
А она позабыла меня.
Избивали, стоял на коленях,
Веры тоже другой не принял.
Продавали меня, как вещицу,
Был Афган, а потом Пакистан.
Приходилось все время трудиться,
Снова отпил наливки Иван.
-А помог, бизнесмен из Европы,
Он мне просто свободу купил.
Знаю, есть у него такой опыт,
Вот таким, как я жизни дарил.
Довелось мне домой возвратиться,
С документами, он мне помог.
На таких людей надо молиться,
Для меня он, наверное, бог.
 Засиделись мы тетка Клавдия,
Прогуляюсь к реке, покурю.
Солнце всходит родное, как диво,
А я здесь о себе говорю.
Будет время еще наболтаться,
Все подробней потом расскажу.
Так устал по чужбинам скитаться,
 Что теперь не куда не спешу.-
     -Нелегка твоя долюшка Ваня!-
Клава слезы смахнула платком.
-Я  тебе постелю на диване,
Прогуляешься, ляжешь потом.
**
Утро летнее пишет узоры,
вдоль по речке туманы плывут.
В небольшой деревеньке Угоры,
Две души одиноких живут.