Состязание Мон-Гольфьеров

Мой шар в зашорный воздух прянь,
зависни над судьбой ещё невнятной,
стынь в отблесках волны возвратной,
убей мой Инь, не претворившись в Янь,
плесни слезой на верхнюю ступень,
определи пределов многосложность,
и отними спортивную ничтожность,
алкать мечты разбитые об лень.
Раскинь сетей ячеи, музыку ловить,
беспроводною связью мерить ложь,
сакральных духов смерти растревожь,
взять завтра время совесть утопить.
И это завтра грянет на вертеп,
уйдут все корабли в поход по небу,
на площади гранитный символ хлебу,
здесь крыша рухнула, когда лишилась скреп.
В покоях госпожи распахнутый ларец,
там в слитках памяти оттиснутые пробы.
Пора, везде оплавились сугробы,
на кнехте свернутый скукожился конец.
Страницы вед предскажут крах иллюзий,
прощений жаждет грешников толпа,
для всех готова в Рай мощёная тропа,
пока крошатся недомолвок друзы.
Сипит в казарме тенор командира,
под асидол «все пуговицы в ряд»
витает над землёю тошный смрад,
в день исполненья таинства клистира.
Знамёна всех святых и семафор поднят,
над вышками и башнями союзов,
на троне высится окрещенное пузо,
кто гонит на войну своих солдат.
Пуста земля отсутствием пожара,
лишь снег стеной валится на поля,
в салонах барышни играют тру-ля-ля,
лишь в зеркалах кривых присутствие кошмара...
февралитЕ 18