Сказ третий. Стерва. Часть третья

 


         - Да Кощею хоть бы хны, токмо пачкаются сны. Отскочило как от стенки, главные с заклятья пенки перепали, бишь, не вру, по несчастью не ему, а достались лишь Аленке, есть у нас така бабенка. С ней Кощей в серьез мутил. Позже в город сам свинтил, основав факторию. То грустная история… Впрочем время честь по чести собирать от селе вещи. Славно вкупе посидели и попили и поели, между прочим, мне услада - дело справили как надо!
        Гости стали собираться. Тришка так успел набраться, что сперва лез целоваться, после дико бесноваться. Пробовал на люстру влезть, но убавив прыть и спесь, пробубнил: Айл би бек. И исчез, мил человек. Мой Кощей, тот без разбору пил как мерин без призору. Дозу взял серьезную и в кому впал наркозную. Полчаса был в забытьи, бредил - мать его ети! Звал Аленку и стонал и Ягу всё проклинал, а когда очнулся - Зверь, просто вышел вон за дверь.
        Тут остался я один. Не герой, но паладин - без доспехов только. Однако выпил столько! Что дайте только бодрый марш, перейду пешком Ла-Манш. Сам шею без мочалки намылю англичанке. Захвачу парламент в плен, оккупирую Бик - Бен. Там по завету классиков прибавлю пару часиков, пусть мучаются демоны по нашенскому времени. А станут ерепенится? Глядишь, туман рассеется, и Альбион в нирване очнется в Магадане. Хватит бочками катить - воду русскую мутить. Терпели поневоле - харэ братва! До коли?! Покатим зло в обратную, силком да на попятную. А по пути припомним факты - зловредные, что ни на есть теракты. К примеру,  Крымскую осаду, иль в Фултоне за мир тираду, как после оной грянул криз - тут мир на ниточке подвис, а Черчилль злобным ядом, стращал нас термоядом. Втихую подлые дела сварганить лорды мастера. Замашки арестантов у ентих протестантов, а ну и черт их задери. Припомню впрочем Солсбери!
        И вот на этой ноте - сопротивляясь рвоте и подбоченясь аки вязь, ни дать ни взять, а гордый князь, решил взглянуть в две прорези, каков я в ентом образе?! Икрой по благородному срыгнул, и кружева с зеркал смахнул - оттуда зло полезло. Безумствуя тьма-бездна, глядит, вороним глазом, зовёт к себе - зараза. Едва не поглотила! Со страху накатила, тоска… Я будто бы прозрел - в секунду братцы протрезвел. Подумал – отпустило, ан нет, не тут-то было…
        Стекло надулось пузырем и засверкало серебром, в огнях святого Эльма пролезла в хату шельма, из зазеркалья в бытность прям, устраивать мне тут бедлам. В подворье громыхнуло, да так, что колыхнуло – дом, и печную кладку, тем самым дав усадку бревенчатому срубу, чуток сильней и дубу я б точно дал, ручаюсь, едва стою - качаюсь. Стенаю от контузии, не дай мне Бог протрузии, а грохнуло бы ближе - межпозвоночной грыжи.
        Тем временем всё стихло, в мозгах как в фарше рыхлом. Соображаю туго, а местная посуда, парит, как в невесомости, сулит к проказам склонности. Ох, чую ниже талии, затеют вакханалии! Чутьё не подсуропило - трюмо как шарик лопнуло, с визгнёй невыносимой, невидимые силы, давай со мною драться - стаканами швыряться.
        - Ах, так лихие черти?! Теперь хозяйской смерти поганцы возжелали? Почище зла видали!
        Наперевес со скалкой - ни шатко и ни валко, вальтов гоню по хате, как есть не в адеквате. Ну, вот скажите - не дурак? Схватив задрипанный дуршлаг, напялил аки каску. Поди, скажи, что в сказку сюда попал - не знаю? Но всласть озорничаю, скачу на стуле как ковбой. Тут я решил, что пьянству бой, а задней мыслью верую не впасть б в горячность белую! Но тут на грех как зачернела полоса, и в буйной голове моей возникли голоса. 
        - Эй, дурень разумом окстись, в святом углу перекрестись. Хорош как бес метаться - в чертогах бесноваться, чай мы не в вытрезвители, а в сказочной обители. Войной идти негоже с такой опухшей рожей! Присядь покудова сперва, коль хочешь созерцать меня, возьми очки волшебные для разума целебные. Узришь материй нефизический основ, сею секунду - присно и вовек веков. (я так и встал, как вкопанный нежданностью прихлопнутый, а голоса вещают, нейроны возмущают) Прислушайся к совету! Оставь ты каску эту покуда эго злобствует, общенью поспособствует! (действительно очки одел и дух бабусин разглядел, сказал - едва успев присесть)
        - Ты кто ж такая бабка есть?! 
        - Я?! Бывшая хозяйка, само собой всезнайка на поприще волшебном, для страждущих потребном.