Что-то навязчивое Гл. 9

   И постоянные беседы с собой и убеждения, вроде бы, принялись делать своё дело, она как-то начала верить, что Бескудов полюбил её навсегда, но иногда где-то в глубине души начинал свербить мерзкий назойливый страх, мешающий наслаждаться счастьем.
   И тогда случилось, как в поговорке: чего боишься, то и сбывается...
   Это было начало мая. Она отпросилась у отца, чтобы пораньше уйти с работы. Ей хотелось заглянуть к мужу на работу и показать ему новую вещь для их дома: электрическую мясорубку, настолько мощную, что в ней было возможно перемолоть даже мелкие косточки. Такие мясорубки завёз в свой магазин отец и одну из них подарил дочери в качестве хоть и запоздалого, но свадебного подарка. Стася пришла в восторг от этой вещи и ей захотелось поскорее показать это мужу.
   Она прошлась по улице и свернула в зелёную аллею, по которой было необходимо пройти, чтобы попасть в мастерскую мебели Бескудова. И тут же нос к носу столкнулась с Бескудовым и... той тварью.
    Правда, они просто шли рядом, даже за руки не держались, они всего лишь разговаривали. Но Стася едва не потеряла сознание от ужаса, чуть не выронила мясорубку.
   Бескудов бросился к ней:
   - Котёнок, это всё не то, что ты подумала. Да, она сказала, что хочет вернуться ко мне. Её хахаль её бросил. Но я объяснил ей, что это невозможно, что я люблю тебя.
   Стася промолчала, но не поверила.
   Не поверила, что возможно вот так отказать этой девице с ногами от ушей, с копной пышных рыжих волос, с бюстгальтером четвёртого размера.  Бескудов просто обижен изменой той, раздражён, озлоблен. Но если та рыжая поднапрёт, окажется более настойчивой, он, вероятно, не устоит. Да что там вероятно, точно!
   Стася возвращалась домой на ватных ногах, нервно прижимая к груди мясорубку. Ей стало плохо, как тогда, в тот год после того, как Бескудов бросил её. Бескудов шёл с ней рядом, пытался поддерживать за локоть и что-то говорил, но она не слышала его. У неё было ощущение конца света.
   Вечером перед сном муж настойчиво домогался её и она уступила, но впервые в жизни близость не принесла удовольствия. В голове льдинкой сидело то, что это, возможно, в последний раз. Завтра эта рыжая сука снова явится к нему в мастерскую, начнёт соблазнять своими прелестями и он не устоит, как не устоял тогда. Сначала, возможно, он с ней просто переспит. А потом поймёт, что снова любит, не её, Стасю, а вот эту курву. Он сказал, что если таких, как Стася, начинают любить, то не разлюбляют уже никогда. Нет, это таких стерв, как та рыжая не разлюбляют.
   Весь следующий день Стася проходила, как тень - тихая, убитая. Работая в магазине отца, она оказалась полностью поглощённой мыслью, что, наверно, та тварь уже наведалась в мастерскую к Бескудову и, не исключено, что они уже занимаются любовью. И так будет завтра, послезавтра, после-после... А однажды Бескудов предстанет перед своей женой такой холодный и жёсткий, как тогда и скажет, чтобы она снова собирала вещи...
   " - Я схожу с ума, - думала Стася, сжимая ладонями виски, - это невозможно выдержать. Как я снова выживу после того, как он меня прогонит? Тогда я сумела вылечиться в деревне, а в друг сейчас и это не поможет? Да, очевидно, мне уже ничто не поможет. Я не хочу снова с тот ад, какой был после того, как он бросил меня! Ни за что не хочу! Но что же делать, чтобы это снова не повторилось? Что?"
    И вдруг озарение мелькнуло в её голове испепеляющей молнией.
    Бескудова надо убить.
    Да, да, убить.
    Не соперницу, нет, всех баб, с которыми способен изменять неверный муж не убьёшь. Умнее и правильнее будет устранить сам источник разврата.
    На секунду у Стаси появилась тоска, что если она убьёт мужа, то уже никогда не ощутит тепло его рук, сладость поцелуев, не услышит его ласковых слов. Но она и так не услышит, потому что та мразь всё равно уведёт его. И она отбросила сентиментальные мысли, как ненужный хлам.
   Внезапно родившаяся идея убить Бескудова так взволновала Стасю, что она убежала на склад и, вытащив из загашника отцовские сигареты и спички, впервые в жизни закурила, не затягиваясь. Запах табачного дыма помогал сосредоточиться.
   " - Как же его убить? - подумала она, наморщив лоб. - Ведь это довольно непросто, завалить такого бугая."
    Она подумала, что можно было бы очень хорошо наточить нож. Весь день точить, точить, чтобы нож стал таким острым, что мог бы прободать даже камень, не то, что толстую шкуру Бескудова. И пырнуть. Но Бескудов ведь тоже не телёнок, чтобы стоять и ждать, когда его зарежут. Увидит, что жена идёт на него с ножом, перехватит, пожалуй, руку.
   " - Можно и в спину всадить, - Стася взяла другую сигарету и задымила, - но там же у него рёбра. Уж если валить, то точным ударом в сердце. А где точно у него это сердце? Чёрт его знает. Может, и нет никакого сердца."