Трое падут в четверо

Яблочко от яблоньки,
прямо к декабрю...
На зажине волосы,
колоскам завью...
Три на два, умножив,
заплету в косу,
кушаком поясанный,
в дом их принесу...
Где мне спать,
все вертится,
в небесах она,
скорое затмение,
принесет луна...
Дай совет, красавица,
в духе, мне ответь,
как быстрей - отправиться,
голубем взлететь...
Если трое падают,
четверо грядут,
но один ребеночек,
воссияет тут...
И в моем розарии,
непременно - та,
что сие поведала,
ввысь вспорхнет мета,
за семью запретами,
этот дивный зверь...
С ним пройти за солнышко,
я смогу быстрей...

Спокойны овцы только с Паном,
он их арийский пастырь и пастух,
ой, слышу где-то в сердце рощи,
свирель и Эхо мой ласкают слух...

Пеаны вэкаохто спутнику Сатурна,
чабану в недрах расчлененья Энке,
поют с воскуренным стираксом,
почти пЕреД самим рассветом...

Простой стопой с нагою грудью,
взывают к агнцу вельможно...
Глаз без короны плохо видит,
но на немецком и ятвяжском,
спиною к солнцу - все возможно...

Есть навыки к его прочтенью,
учил почти везде, но тошно...
по поводу того виденья,
переборщил не осторожно...

По ощущеньям, культ все теплится аккадов,
и в новом времени еще не мертв Альдебаран,
должно быть с помощью славлений,
услышит нас - альфа альбедо -
ликейский, ио, ио, Пан! (Слава! Слава! Вкуситель сырого мяса!)

Как лучший агнцам пастух,
он у славян Сварожий брат,
волхвует скотий чадам Велес,
к нему тополИ все порожними стоят...
(Слава Велесу! Слава скотьему богу-колдуну, бояну и сказителю! Слава!)

По практикам,
займусь,
как только выйду,
став пенсионером...
Так рано нимб и дурака казенная печать...
Про овцеупражнения читаю,
их буду вельми планомерно,
для свадьбы философской выполнять...

Вне горизонта событий дитя,
алхимический плод рубедо,
он, как рябь,
гравитации он, как волна,
дверь по оси вращаясь статичной дыры,
нам откроет со скоростью света...
И тогда убежать от суда,
избежать амнезии безумного бога,
за судьбой и за роком,
нам участь дана,
изобильем духовного рога...