Д в о е

        Д в о е

А он любил всю жизнь одну,
всю жизнь одну
свою красавицу жену,
жену, жену.

Которая крутила им
во весь свой пыл,
порою уходя к другим
в разгул, в распыл.

Он не хватался за топор
и за кинжал.
Переживая свой позор,
он просто ждал.

И надираясь допьяна,
умея ждать,
он верил, что придёт она,
придёт опять.

Большой поэт и музыкант,
он был кумир.
Его блистательный талант
признал весь мир.

Поклонниц безутешный рой
вокруг витал.
А он был верен лишь одной,
о ней мечтал.

Ну а она, его жена,
порой хмельна,
была в него не влюблена
и влюблена.

Он Бог, он Солнце в ясный день,
а кто она?
Всего лишь отблеск, отсвет, тень -
его жена.

А ей хотелось наравне
с ним рядом стать,
подобно Солнцу и Луне
вдвоём блистать.

Но, видя, как превыше гор
он возносим,
ей стал всеобщий визг и ор
невыносим.

Любая зависть - бездна зла,
черна, как ночь.
Она звала её, вела
в загулы, прочь.

Но неизбывная любовь
гнала с пути,
и возвращалась она вновь,
чтоб вновь уйти,
кляня себя, житьё своё,
свою вину…

А он всё так же ждал её,
её одну.

И как поэт и музыкант
себя губил.
И, убивая свой талант,
всё горше  пил.

Всё чаще опускался он –
куда нельзя…
И доносили ей о нём
его друзья.

Враги (которым как не быть?),
исчадий рать,
его старались и добить,
и дотоптать.

И вот, когда почти угас
в нём Человек,
она к нему в последний раз
пришла – навек.

Ещё свежа и хороша,
пусть не юна.
А у него мертва душа
и жизнь черна.

Она валилась в пол:
-Прости! Я дрянь была!..
Но не помочь и не спасти
уж не могла.

А он, почти что недвижим,
пьян без вина,
так счастлив был,
что снова с ним
она…она!

И из своих последних сил,
в бреду любви,
он прошептал ей:
-Я простил…
А ты – живи!..

Страшнее самых страшных жал
любой кинжал.
В любой трагедии финал –
плохой финал.

И что ж тут дальше?
Не тяня, готов ответ.
Но, как ни странно, у меня
ответа нет.