Впервые все
Давай, дружок, тебе ещё плесну –
чтоб помнил Двадцать Пятую весну!
дремучего, пахучего, дурного.
Ведь холода души не превозмочь
/зима протяжной выдалась однако/,
ни осветить стихам худого мрака;
длинней молчания, горения короче.
Усталость лечат пулей и петлей,
но даже в этом ты уже не волен…
Судьба цезуру длит и рубит сердце доли
и строчки пахнут потом – и землей.
Свидетельство о публикации №119082104604