У Мэри был барашек...

   Он сидел за письменным столом из твёрдого дерева на вращающейся табуретке и вдумчиво обдумывал сюжет своего нового литературного произведения. Чуть слышно вращался вентилятор, обдувая его разгорячённое тело потоком свежего, вентилируемого воздуха, да тихо жужжала муха, коей никак было не догадаться вылететь в то знойное марево этого летнего дня через раскрытую форточку.
   Он сидел за письменным столом на вращающейся табуретке, а на его плечах сидело два ангела, если в чём и отличавшихся между собой, то только раскраской своего оперения - один из них имел крылья чёрного цвета, а цвет крыльев второго был, как альпийский снег под лучами яркого солнца. Те два ангела были не столь тяжкой ношей, и ничуть не обременяли автора своим ангельским весом, а потому, он и не замечал их присутствия.
   На их лицах было можно заметить некую заинтересованность в происходящем творческом процессе того самого автора, что время от времени пребывал в тяжких раздумьях. Иной раз, они ему что-то нашёптывали в уши, чему автор согласно внимал, принимая это за снизошедшее к нему озарение, а ангелы (весело переглядываясь) подмигивали друг другу, и посматривали на того автора с нескрываемой ими иронией. Дело шло...
   Развёрнуто, иль коротко, но автор успешно излагал свои вдумчивые мысли, впутывая героев своего нового литературного произведения в им же самим выдуманные перипетии событий. Заглавие не оставляло никаких сомнений в том, что этот продуманный и выстраданный им труд, пропущенный через горнило его творческой души и базирующийся на богатом жизненном опыте, предназначается исключительно для детей. Как всем литераторам известно, для детей сочинять куда проще, когда их пытливый ум ещё пребывает в зачаточном состоянии, и не сможет детально уличить автора в неправдоподобии сюжетной линии его произведения.
   Итак, у Мэри был барашек. Да и у каких детей не бывало в детстве каких-либо живых существ, коим бы они не поведали на ушко своих детских тайн, вовлекая их в мир своих фантазий, и ласково прижимая их к себе, когда бы гладили их мягкую шёрстку?..
   Но ведь автор не зря прилагал свои творческие усилия (а ангелы ему в этом всячески способствовали), чтобы (сколь то возможно) успешней донести до читателей всю правду этой жизни в том виде, как он это себе представлял. За этим "был барашек" просматривалась и усталость от им пережитого, когда что-то уже было в далёком прошлом, и раздумья о том, что не у всех ведь и всё есть... Автор творил, и жил этим, вживаясь в смутно-понятный только ему одному образ той самой Мэри, которую он выдумывал прямо на ходу.
   Ведь (иной раз) и взрослому человеку бывает надо столь мало, когда и слабый котёнок ему послужит в утешение, а сотни мудрецов не развеют его надуманные печали. Ангелы (на плечах того автора) это понимали, и что-то ему всё нашёптывали, не забывая при этом и перешёптываться между собой, чтобы согласовать свои действия. Хотя цвет их крыльев и кардинально различался между собой, но оба они смотрели на того (измученного тяжким творчеством) автора и с некоторой заинтересованностью, и с неким сочувствием, сожалея о том, что он так сильно по этому поводу убивается.
   А меж тем, на белых листках бумаги всё отчётливее проявлялся замысел той человеческой драмы, в которой счастливая девочка Мэри гладила своего маленького барашка...