1 - Черновики

  Прозвище

               
              Кого тут только нет, - встретив кругом на лестнице, когда он поднимался по ступенькам Берлиц-шуле*, на свой - третий этаж  разноликих между собой африканцев и китайцев, - подумал Сан Саныч, он торопился, и если бы не этот тяжёлый портфель, в котором он приносил с собой каждый раз толстый словарь, и который с каждым этажом становился всё тяжелее, и от того у Сан Саныча появилась одышка, то вероятно, что он вполне бы мог успеть опередить учителя, который входил в класс каждый раз, минута в минуту.
Зайдя в просторный класс - длинную продолговатую комнату, с высокими окнами во всю стену и со сдвинутыми в центре столами, он увидел, что тот был уже за своим столом и приступил к уроку.
Сан Саныч  кивнул красивой девушке - чилийке, у которой рот становился до ушей, когда она смеялась. Она в ответ улыбнулась и стала похожа на аллигатора. А так как она при нём никогда не смеялась, то он не поверил, когда ему об этом рассказали. - Затем, как всегда, приземлился на свой стул, рядом с молодым парнем из Монголии, в пальцах у которого кюгельшрайбен** крутился, как пропеллер. От него же, Сан Саныч узнал, что так он летает на этих занятиях в - Монголию, чтобы поесть там - мяса - дважды в год. Иначе, по его словам, тот терял силы, на гостеприимной чужбине. - Поставил свой тяжёлый, чёрный портфель на ковровый теппих, у ножек стула  и достал русско-немецкий словарь, купленный ещё в России, в магазине <<<Технической Книги>>>, что находился на проспекте Мира в областном городе - Липецк, когда он был совсем ещё юным, и учился на первом курсе института.
      -   Вот, - девушка - кубинка, которая сбежала от своего дяди - Фиделя.
      -   Вот, - пожилая филиппинка, жила  и преподавала в Австралии, а сейчас оказалась здесь из-за дочери...
      -   Наверное, каждый из вас имел когда-то прозвище, сказал преподаватель.         
      -   Какое у вас было прозвище, в детстве или позднее? - обратился он к Сан Санычу.
      -   Меня называли всегда только по имени и отчеству.   
      -   А  на улице,  в  школе,     не отставал препода-ватель.
      -   По имени. .
      -   Это неправильно! - твёрдо  произнёс преподава-тель. В жизни каждый должен иметь то прозвище, которое он заслужил!
        И с этими словами преподаватель посмотрел на молодого монгола. От чего у того пропеллер между пальцев застыл в воздухе, а глаза превратились в щелочки, в которые невозможно было заглянуть. Раздались его гортанные выкрики, из которых ничего невозможно было разобрать. Девушка из далёкого Чили не выдержала и слегка улыбнулась, после чего весь класс заполнился смехом. -  А он,  как - он среди них оказался? - Сан Саныч вдруг почувствовал себя чужим и одиноким.
     Но, преподаватель время от времени продолжал  многозначительно посматривать на него, и Сан Саныч стал вспоминать своё детство,  и давно забытые им три пятиэтажных  дома. Они  располагались буквой <П>, и в одном из них  жил с родителями  и  младшими сёстрами  ученик  шестого  класса, Санька.
В середине двора, кроме турника  и  качелей, находился врытый в землю теннисный стол с зелёной крышкой, который школьники вместе с Санькой устанавливали сами. С тех пор у этого стола они собирались каждый день.
      Девочки  во  дворе появлялись только - с наступлением вечера,  после  сделанных  домашних заданий.  И  тогда рядом с теннисным столом,  на небольшом за-асфальтированном  пяточке начинал  в  воздухе над ними летать тёмно - оранжевый, мяч а они могли стоять в грациозной позе  и получать знаки внимания в  виде  аккуратных, а  еще лучше - нежных пассов...
    Но, никто  не подойдёт к ним раньше, чем это сделает     <Побежим>,  по фамилии, Побежимов.  -  Даже, Санька, чей  мяч  сейчас  проносится  над  головами у  девочек. Санькин мяч был недавно привезён из  Москвы  и  подарен ему  на  день  рождения. -
       За  ним    Стриж, за ним Сыч, за Сычём    Муравей  и за  Муравьём    Санька,  и  остальная - мелюзга...
      От кухонного стола, за  которым он сидел с трудом усваивая  ненавистный  ему  вермишелевый суп, Саня мог наблюдать в  окно за  пустующим в это  время  тихим  двором,  в  центре  которого  ждал его теннисный  стол  с зелёной  крышкой. И, Саня ждал, вынесет Толян сейчас  теннисную сетку  или будет тянуть,  пока не дождётся делегации. Каждый раз  тогда, ярко - рыжий, конопатый  Толян  становился  важным и  от того имел прозвище    <Павлин>.
Игра в пинг-понг и летящий туда-сюда  китайский  шарик, были для  Сани загадкой  и он всем и  всегда проигрывал с  сухим счётом.  Те  не принимаемые,  резанные  подачи, что он отрабатывал  у себя дома  о стенку  над кроватью, никогда не долетали до соперника... Если б было всё так просто! --  Кроме ребят были ещё и девчонки.
    Санька  снова подрезал шарик, и здорово получается, никто во дворе так бы не  смог, как он,  если конечно, над  кроватью.  Увидела бы  Милка,  да что - там одна Милка, увидели бы все!., и  кто  из окон  наблюдает!  Но  во дворе,

                2 

                Прозвище

               
              Кого тут только нет, - встретив кругом на лестнице, когда он поднимался по ступенькам Берлиц-шуле*, на свой - третий этаж  разноликих между собой африканцев и китайцев, - подумал Сан Саныч, он торопился, и если бы не этот тяжёлый портфель, в котором он приносил с собой каждый раз толстый словарь, и который с каждым этажом становился всё тяжелее, и от того у Сан Саныча появилась одышка, то вероятно, что он вполне бы мог успеть опередить учителя, который входил в класс каждый раз, минута в минуту.
Зайдя в просторный класс - длинную продолговатую комнату, с высокими окнами во всю стену и со сдвинутыми в центре столами, он увидел, что тот был уже за своим столом и приступил к уроку.
Сан Саныч  кивнул красивой девушке - чилийке, у которой рот становился до ушей, когда она смеялась. Она в ответ улыбнулась и стала похожа на аллигатора. А так как она при нём никогда не смеялась, то он не поверил, когда ему об этом рассказали. - Затем, как всегда, приземлился на свой стул, рядом с молодым парнем из Монголии, в пальцах у которого кюгельшрайбен** крутился, как пропеллер. От него же, Сан Саныч узнал, что так он летает на этих занятиях в - Монголию, чтобы поесть там - мяса - дважды в год. Иначе, по его словам, тот терял силы, на гостеприимной чужбине. - Поставил свой тяжёлый, чёрный портфель на ковровый теппих, у ножек стула  и достал русско-немецкий словарь, купленный ещё в России, в магазине <<<Технической Книги>>>, что находился на проспекте Мира в областном городе - Липецк, когда он был совсем ещё юным, и учился на первом курсе института.
      -   Вот, - девушка - кубинка, которая сбежала от своего дяди - Фиделя.
      -   Вот, - пожилая филиппинка, жила  и преподавала в Австралии, а сейчас оказалась здесь из-за дочери...
      -   Наверное, каждый из вас имел когда-то прозвище, сказал преподаватель.         
      -   Какое у вас было прозвище, в детстве или позднее? - обратился он к Сан Санычу.
      -   Меня называли всегда только по имени и отчеству.   
      -   А  на улице,  в  школе,     не отставал преподаватель.
      -   По имени. .
      -   Это неправильно! - твёрдо  произнёс преподаватель. В жизни каждый должен иметь то прозвище, которое он заслужил!
        И с этими словами преподаватель посмотрел на молодого монгола. От чего у того пропеллер между пальцев застыл в воздухе, а глаза превратились в щелочки, в которые невозможно было заглянуть. Раздались его гортанные выкрики, из которых ничего невозможно было разобрать. Девушка из далёкого Чили не выдержала и слегка улыбнулась, после чего весь класс заполнился смехом. -  А он,  как - он среди них оказался? - Сан Саныч вдруг почувствовал себя чужим и одиноким.
     Но, преподаватель время от времени продолжал  многозначительно посматривать на него, и Сан Саныч стал вспоминать своё детство,  и давно забытые им три пятиэтажных  дома. Они  располагались буквой <П>, и в одном из них  жил с родителями  и  младшими сёстрами  ученик  шестого  класса, Санька.
В середине двора, кроме турника  и  качелей, находился врытый в землю теннисный стол с зелёной крышкой, который школьники вместе с Санькой устанавливали сами. С тех пор у этого стола они собирались каждый день.
      Девочки  во  дворе появлялись только - с наступлением вечера,  после  сделанных  домашних заданий.  И  тогда рядом с теннисным столом,  на небольшом за-асфальтированном  пяточке начинал  в  воздухе над ними летать тёмно - оранжевый, мяч а они могли стоять в грациозной позе  и получать знаки внимания в  виде  аккуратных, а  еще лучше - нежных пассов...
    Но, никто  не подойдёт к ним раньше, чем это сделает     <Побежим>,  по фамилии, Побежимов.  -  Даже, Санька, чей  мяч  сейчас  проносится  над  головами у  девочек. Санькин мяч был недавно привезён из  Москвы  и  подарен ему  на  день  рождения. -
       За  ним    Стриж, за ним Сыч, за Сычём    Муравей  и за  Муравьём    Санька,  и  остальная - мелюзга...
      От кухонного стола, за  которым он сидел с трудом усваивая  ненавистный  ему  вермишелевый суп, Саня мог наблюдать в  окно за  пустующим в это  время  тихим  двором,  в  центре  которого  ждал его теннисный  стол  с зелёной  крышкой. И, Саня ждал, вынесет Толян сейчас  теннисную сетку  или будет тянуть,  пока не дождётся делегации. Каждый раз  тогда, ярко - рыжий, конопатый  Толян  становился  важным и  от того имел прозвище    <Павлин>.
Игра в пинг-понг и летящий туда-сюда  китайский  шарик, были для  Сани загадкой  и он всем и  всегда проигрывал с  сухим счётом.  Те  не принимаемые,  резанные  подачи, что он отрабатывал  у себя дома  о стенку  над кроватью, никогда не долетали до соперника... Если б было всё так просто! --  Кроме ребят были ещё и девчонки.
    Санька  снова подрезал шарик, и здорово получается, никто во дворе так бы не  смог, как он,  если конечно, над  кроватью.  Увидела бы  Милка,  да что - там одна Милка, увидели бы все!., и  кто  из окон  наблюдает!  Но  во дворе, эти замечательные - резанные,  ведь снова под стол!  И тут выбирай,  или  подавать нормально, но надёжно, как <Павлин>  с  <Толяном> или?    Ну тогда уже точно,    больше во  двор не выходи! -       дадут прозвищe!  Бросив ракетку на кровать, он задумался:   А хорошее, настоящее прозвище звучит лучше,чем Санёк, да Санёк,     < Сапсан! >  лучше ему подходит,  и - похожe на псевдоним; ждать нельзя,  нужно срочно придумать себе прозвище самому; твори!  Ты сам! -  "кузнец твоей  клички!"     Он выйдет сейчас и скажет всем, что он уже     не он; а      кто?..   Саня быстро перебрал  в уме названия всех  птиц,  зверей и пресмыкающих.  На насекомых  у  него времени уже не оставалось. Он слетел со  своего этажа во двор и с ленцой в походке, как  <Побежим>  направился к столу; Занял  очередь за  Сычём и громко сказал:  «Я – Сапсан».      Сапсан,  позвал  к  столу  <Муравей>,  - твоя очередь.        Сейчас он проиграет с сухим счётом и... 
...               
      Детвора хором позвала его и он вышел на  балкон, чтобы скинуть им мяч.
       -   «- " - " -" »! - выделился  голос - Павлина, который тут же получил затрещину от <Жени    с чёлкой>.
       -   Сапсан!,  приветливо закричал -  Сыч,       но, значение этого слова Женей было истолковано неправильно! 
       -   Саня, выходи!      позвала Женя.      
А ведь, он потом вспоминал её часто.  И в армии, подпевая на концертах патриотическую песню: "Жила там в одной деревеньке,  девчонка по имени Женька ..."  ... Армия?! И  когда  закончили смеяться  над  последним прозвищем, Сан Саныч неожиданно вспомнил своё: В лётном полку, в котором он служил, в далёкой  Бессарабии, ему дали как-то прочесть письмо сослуживца, в котором указывался    "некто"; - Ты  прочти  ещё раз,  смеялись и настаивали ребята, когда  он, перечитывая письмо уже и в третий раз, в нём себя не нашёл!
               
   Теперь мы знаем, что каждый  из нас имел  когда-то прозвище и  убедились в том, что получали мы их неслучайно, подытожил преподаватель.

           -  Я вспомнил моё прозвище,     воскликнул  Александр.
 
           -  И какое же оно? - спросил преподаватель.
 
           -  Иностранец.
   
           -  И кто же этот человек?

           -  Авиа-стрелок.

25.05.19

                Инкогнито               

        Паспортный стол Калининского района, в котором в этот день я  и моя жена должны были побывать на приёме у паспортистки, чтобы оформить мою прописку,  находился на первом этаже жилого дома, на перекрёстке проспектов  Культуры и Просвещения. Это было рядом с нами  и чтобы во второй раз не возвращаться домой я также прихватил с собой  и трёхлитровый бидончик,  так как в соседний магазин завозилось в этот день молоко из совхоза - Бугры, который также был недалеко,  за  городской  чертой, несколько автобусных остановок от нас.  Был  пасмурный, как всегда в это осеннее время года, день. Ветер дул со стороны финского залива и шёл мелкий дождь. Уже двадцатое число, скоро ветер переменится, подует  с Ладоги и тогда пойдёт снег. Мы зашли в парадную, пересекли холл и оказались в  центре коридора,  оcвещённого лампами  дневного света. В одном конце его находилось РОВД, а в другом паспортный  стол.   В холле и в коридоре было безлюдно;  на  скамейке, перед кабинетом - никого.  Моя супруга постучала и зашла внутрь, а я с бидончиком остался ждать её в коридоре. Сидя в проходе - на скамейке, я поглядывал на часы: - пора бы уже;  остальных посетителей  не было:     Из холла показалась женщина в  меховой шубке, за ней следовал мужчина в распахнутом  пальто. Было заметно, что  они здесь впервые и явно они - не с нашего района.
      -  "Вы ждёте?" - вежливо поинтересовалась дама.
      -  "Я жду свою супругу, она у паспортистки".
Женщина присела на лавку через одно сиденье от меня и кивнула господину на свободное место.  Но, он повернулся  к нам спиной и  стал неторопливо прохаживаться вдоль узкого коридора. Зная, что паспортистка и  моя жена были  приятельницами я встал и посоветовал даме:
      -  "Вы постучите, а то они там надолго".
   Выйдя на крыльцо парадной и закурив я задумался, где я мог раньше видеть этого господина? Вернулся назад и увидел в центре холла его и мою супругу. Я присел на одну из откидных лавок в холле и стал наблюдать за ними.  Дама вышла  от паспортистки, спокойно прошла мимо них и остановилась у выхода.  Она немного подождала, по её спокойствию было видно, что эти сцены были ей хорошо знакомы...  Потом она вопросительно посмотрела на меня -  я встал, подошёл к жене. Господин не об-ратил на меня никакого внимания и продолжал, обращаясь к ней:      
      -  "Ну вот, один артист ездит по всему миру, так у него, по - моему - двадцать пас-портов, - ну тот, который всех смешит"      
      -  "Ка, Ка, как...",  пыталась выговорить моя жена имя этого артиста.      
      -  "Хазанов, Хазанов", подсказал незнакомец, после чего, впервые бросил взгляд в мою сторону.    Я чуть, переступил, и теперь мы стояли друг против друга;  он молчал и спокойно смотрел на меня.    Узнав известного актёра и режиссёра, я спросил:   
     -  "Мы наверное, вас задерживаем?"   
     -  "Нет, нет, спрашивайте", - переводя взгляд на мою жену и обращаясь не ко мне, но к ней, всё также спокойно ответил он; - "Хотя,  я  по-моему, вам уже всё рассказал".
По дороге домой жена сказала, что её собеседник вместе с дамой оформляли квартиру  в недавно выстроенном,  недалеко от нас - элитном доме. Я поинтересовался, взяла-ли она у него автограф. Она потребовала немедленно назвать его имя ...

                Эпилог

На следующее утро моя жена уже ушла в  свою областную клинику;  я - асфальтный фермер, включил телевизор. Вместо передачи, указанной  в программе, шёл фильм Человек - aмфибия;      я  тут  же сбегал  и принёс из  почтового  ящика  "Вечёрку" * . Под заголовком:  "Возвращение", на  второй странице  с фотографии на меня  смотрел - вчерашний господин!   Не откладывая, я  принялся читать   "Интервью с народным артистом":
       "С  большим трудом  дался мне иврит, без этого я не мог бы играть. И я осилил, мне стали предлагать роли, наконец, смог зарабатывать. Но, не привык я  и не смог, кажется - это главное, принимать, будь то - на улице или на  пляже, узнавание себя, нередко  вульгарное и панибратское;  пришлось сняться  один раз  в рекламе. И это был  мой единственный шанс  в  Израиле. Несколько  секунд  съёмки,  я  из  бедного превратился в богатого.  После этого я  уже мог больше  не истязать себя разучиванием ролей на иврите. Мог выбирать снова, где и как жить..."

------------------------
   *  Газета - "Вечерний Ленинград"

04.05.19


Деревенский писатель

"Сталина" он называл - душегубом а советского писателя А. Толстого - "проституткой".




       Он был из - поморов и родился на берегу Белого моря, но будучи ребёнком, по причинам, далеко идущим - личного характера, оказался на воспитании своего дяди, который жил в Петербурге при Зимнем дворце и служил главным садовником летнего сада.
Когда подрос, то был определён в юнкерское училище. Когда случилась революция, то перешёл на сторону - красных и был направлен на учёбу в Главную военную академию - в Москве. Получил назначение - начальником штаба полка в конной армии Будёного.  После гражданской войны окончил  Московский "Институт словесности" и работал корреспондентом вместе с Михаилом Шолоховым - в одной газетной редакции. В 1938 году вышла одна из книг Сталина и на первой её странице  был помещён отзыв тогдашнего секретаря французской коммунистической партии. Молодой корреспондент засомневался, что такое смог написать этот  гуманный человек.  Своими сомнениями он решил поделиться - в редакции, после чего был арестован и осуждён по 58 статье на десять лет.
     Через заросший, тенистый сад, с деревянным, перетянутым верёвками чемоданом, он шёл к своей избе с неровно-выложенными из нетёсаного песчаника стенами и покрытой соломой крышей. Возле которой не было колодца, но-зато стоял электрический столб с оборванным проводом - в доме хозяина не было ни денег - ни счётчика.
    На нём плотно сидел полевой френч, дореволюционного покроя, какие носили в гражданскую войну офицеры, <те и те>. Тёмно-серые, полосатые брюки были заправлены в яловые сапоги. Навстречу ему выбежал подросток: - "Пап, ну - расскажи! - как ты к министру сыездил?"
    Вечером, заработав на поле полтора трудо-дня, вернулись с прополки огурцов его жена и дочь - подросток. Когда вся семья села за стол, он достал из чемодана - китайский шёлковый платок. -  Она развернула - ну как, спросил он, - этот ты просила? -  А где фонарик? - плаксиво захныкал сын.
      Хозяин приступил к рассказу о своей поездке в Москву, где он был на приёме у министра сельского хозяйства, товарища - Козака:
        - Надо же, сразу не принял, только на другой день записали, а ночевать, всё же на вокзале так и пришлось.  - Подождите, я сейчас, вдруг прервался он и, взяв у жены мятую, зелёную трёшку быстро зашагал, как был босиком,  к соседней избе,  от которой уже вернулся с бутылкой самогона.  Жена тем временем вышла в сени, чтобы переодеться и вернуться в цветастом наряде, в котором она выступала в фольклорном ансамбле.
     -  Министр посмотрел чертежи, продолжал он - фермы для коров с откидывающейся при пожаре одной стеной.  Это его заинтересовало и он вызвал к нам своих помощников, но его помощники отнеслись с сомнением...
     Из министерства, он пришёл в издательство, но ему там сказали, что книгу о Распутине - они  готовы будут издать лишь, через четыре года, поскольку все типографии были загружены печатанием одной, идеологической литературы.
Одного известного - московского писателя его - "Распутин"  заинтересовал тем, что автор был живым свидетелем могих событий, которые происходили рядом с зимним дворцом на его глазах. Автор каждый день видел Распутина, прогуливающегося по саду с членами царской семьи. Наблюдал, как по ночам собирал траву Распутин, отварами которой и  лечил царевича. Однако, за подробным описанием придворных сцен, в которых  для <<советского читателя>> высокопарные речи выглядели - приторными а манеры - фальшивыми, терялась суть самого романа. - Он предложил мне своё соавторство, но я отказался.
     Встретился с писательницей - Раисой Торбан у неё дома - та, которая написала - Снежный человек? - воскликнул сын - да, продолжил он, она обещала свою помощь, но смотреть рукописи она станет, если они будут в печатном виде.
          Автор толкового словаря - мы вместе учились, только он на два курса  старше  меня.  Встретил он меня надменно  Я указал ему на три ошибки в словаре. Первые две из них вызвали горячий спор между нами, но когда дело дошло до третьей, то он схватил себя за свою бороду: - "Борода - волосяной покров нижней части лица..." - "А у козла?" - спросил я...  -  рассказчик рассмеялся.
Он показал, как это выглядело - его сын тут же повторил за ним и попросил: - почитай про - царей.  Писатель бережно открыл свой деревянный чемодан, в котором лежали стопки сшитых грубыми нитками пожелтевших листов исписанных мелким, убористым почерком. Чтобы наполнить ими этот чемодан, ему пришлось долголетно просиживать когда-то в московских и ленинградских архивах и заключали они в себе никак - неиздаваемые три книги - о Распутине, Екатерине второй и Иисусе Христе.
При свете керосиновой лампы, низкую, избяную комнату заполнил благородными обертонами раскатистый голос чтеца.
Первой спохватилась жена и ушла в огород...
P.S.
Июльский воскресный день:
    -  "Ну, - голубушка, как продала?(вишню) - А, я не стала стоять, как другие - по килограмму. -  Отдала по - шесть за ведро. - Ну, и правильно.  - Ой, что там было, на рынке-то!  - У дома - напротив ночью-то всё бельё поснимали с верёвок. И трусы, и майки.  - Ай, ай, ай! - майки-то, трусы, oй, ой, ой!  - Остановись, перестань! -  Раз, кто-то снял значит, ему - они были нужны!"

Село - Воскресеновка, 1964г.

10.10.21


 зучащий безостановочно
 
жару, которая с раннего утра осёдлывала красное солнце в эти июльские дни, и првожало его за дома Желтовки, села, которое растянулось вдоль пологого берега реки, во время захода

 
если смотреть на реку Воронеж с песчанного, пологого берега у села - Желтовка, то видны
за которым начинался хвойный лес а там, гдестояли в ряд коровники, , в котором были только одни грибы - маслята



На обрывистом, правом берегу стояло, а на левом раскинулось - два села, Воскресеновка и Желтовка.
И первым заканчивалась среднерусская возвышенность а со вторым началась средне-русская равнина.