Небесный закон

*Автор иллюстрации: Томаш Ален Копера

-I-

По небу розовым потоком
Струился шелк по облакам,
И голубел к своим истокам
На славу всем людским мечтам.

Садилось солнце, холм высокий
Играл еще своим ковром,
Обрыв пустотный и пологий
Не портился таким холстом.

И месяц нежный рог свой длинный
Вперед выпячивал скорей,
А молод – луг, цветов обильный,
Встречал пахучестью людей.

Текла река под камень серый,
Ту круто изгибая стать,
И запах сена старый, прелый
Не портил всех пейзажей гладь.

Там, над прекрасными полями,
В шелках небесной синевы,
Любуясь славными лесами
При виде сумрачной травы,

Совет небесный слушал слово
Отца всего, что в мире есть:
«К такому не были готовы…
Потерь средь ангелов не счесть…

Причин тому не понимаю,
Ведь все, что требуется - есть.
От вас сейчас я ожидаю,
Благую мне поведать весть:

Нашли ли вы первопричину?
Решить проблему сможем как?»
Архангел, тот, что вышел чином,
Всем пожелал небесных благ

И монолог свой дал ответный:
«Нашли причину мы – любовь.
Закон поставь на плод запретный.
И быть покою в царстве вновь.

Хранитель – ангел на заданье
Спешит, как в будний светлый день,
Но там встречает он страданье,
И там себя венчает в тень.

Ведь тот, кого он охраняет,
Прекрасен, чуден, словно рай!
А ангел, коль то осознает,
Не видит жизнь, хоть умирай!

Любовь его терзает сердце,
Но человек – предмет любви!
И после смерти не согреться
В его пленительной крови!

А коль стоит он на защите
Того, кому уж сужден ад?
Пойми, Великий Повелитель,
Любви наш ангел и не рад!»

И приказал тогда Творитель
Издать закон, что должен быть:
что «Каждый ангел наш спаситель
Не должен никого любить!!!»


-II-

Спустя сто лет с того совета
Все стало на свои места.
Все знали важности запрета,
Никто не смел открыть уста.

Свое заданье получая,
Готовы были наперед
Все Ангелы святого Рая
Нести ответ за свой поход.

И вот однажды лично Боже
Заданье Ангелу вдруг дал,
Чтоб он, хоть многих был моложе,
Невидимым для люда стал,

Чтоб за сохранность жизни Девы
Он вечно главным в мире был,
Чтоб избегать помог ей гнева,
Но никогда чтоб не любил.

«Ты должен знать», - Творец поведал, -
«Она – любимейшая дочь
Моей души. Лишь крыльев не дал
Я ей, летала чтобы в ночь.

Она всегда лишь мне покорна,
В ней нет ни злости, ни греха,
Живет она в местах не горных,
А у холмов и ручейка.

Совсем красой блистать не любит,
Всегда смирена и верна
Моей любви, но люд в ней губит
Ту веру, что лишь ей дана.

Ты уберечь ее пытайся
От проявлений Сатаны,
И коль так нужно, то старайся
Ее увезть из той страны.

Тебе я свято доверяю
Ее прекрасные черты,
И сразу я напоминаю,
Чтоб не влюбился горем ты!

Она мной послана в мир грешный,
Нести чтоб веру, свет, любовь.
Тебе доверил, пусть поспешно,
Ее и душу, плоть, и кровь.

Ступай». И Ангел в путь пустился.
Его задача – рядом быть.
Не зря он с детства научился
Молчать, скрываться и хранить.

-III-

Тускнела чуть паникадила,
И клирос призакрыл уста,
Священник со своим кадилом
Ушел за царские врата,

Амвон пустел, свеча горела,
И воск стекал потоком вниз,
Купель стояла и блестела
Под светом свеч, белел карниз.

В миртварной части было тихо,
Иконостас стоял стеной,
И от Христа святого лика
Струился слаб – свет пеленой.

А у голгофа на коленях
Стояла Дева, приклонив
Свою главу, в молитвах пеньях
Грехи людей изобразив:

«Внегда поставлени престоли
На Суди Страшнем, все дела
На человека вечно горе
Будут представлены тогда;

И горе тамо будет грешным,
И отошлют их в муку там.
О, Боже, не создай поспешным
Свой суд повинным их делам.

Молю тебя послать смиренье
Их душам, дай им только шанс
На покаянье без смятенья
Злых дел своих, хотя б на час…» -

Одну молитву и другую
Несли ее красны - уста,
И на себе креста рисуя,
Порхали нежные перста. -

«Спасибо, Господи. Будь пухом
Во царствии небесном синь
Отца, и Сына, и Свят Духа,
И всех Святых твоих. Аминь».

Поклон, потом перекрестилась,
Поцеловала образа,
Над Божей Матерью склонилась,
Взглянула в чистые глаза,

Вошла в притвор, потом на паперть
И удалялась тихо вдаль.
Богослужитель двери запер,
И наступила ночи сталь.

 -IV-

Шел пятьдесятый день от Пасхи,
Светило солнце, пел ручей,
А лето набирало краски
Красивей с каждым днем, сильней;

Березы, свесив все сережки,
Народа ожидали ход,
Уже протоптаны дорожки
Вели в часовню через брод.

В Церкви уже велись служенья
Во имя Троицы Святой,
В честь Свята Духа появленья
Весь день обогащен молвой.

Шел литургии час блаженный,
И клирос гимн крещальный пел,
И Дева вновь самозабвенно
Уж отпевала свой удел.

Закончив пенье, по приданью
С другим народом в лес бежать
Спешила, чтоб берез убранье
Красивой лентой украшать,

Петь песни звонко, веселится,
Устроить славный хоровод,
Обед накрыть, под тенью скрыться
Берез, хлебнуть природных вод.

Вокруг все празднично ликует,
Открыто небо для людей,
И лес, что уж давно пустует,
Ждет приближения гостей.

Играет на бугорке кошка,
Совсем замучив мотылька,
И кто-то, приоткрыв окошко,
Кричит: «Будь славен, свят Лука!»

На ветке трель несется звонко,
Наверно, соловей поет.
А грач несет червя ребенку,
Свой долг он сыну отдает.

Луч солнца рвется сквозь дубраву,
Народу освещая путь,
Теплом обогащая травы,
И их открыв живую суть.

А в это время в руки Дева
Взяла корзинку с пирогом,
В кармашек спрятав ленты в левый,
Чтоб украшать березы дом.

Со всеми весело пустилась
В дорогу, в дивный, славный лес,
А коль она не торопилась,
Отстала, глянув в синь небес.

Она, шагая, наслаждалась
Травинкой, листиком, лучом,
Все с каждым разом поражаясь,
Каков лесной бывает дом.

И вдруг с небес на землю лучик
Упал за тенью тополей,
Он был для Девы словно ключик,
И не было его родней,

Но он далек, он скрыт лесами,
Таков могуч, но одинок,
И чтоб узреть его глазами,
Краса пустилась наутек.

Кустарник, пень, травинка, ветка,
Бежит она средь тополей,
Навстречу клен, сосна, ранетка,
И свет все ярче и теплей.

Зачем? Сама себе не скажет,
Но сердце чисто так стучит.
А если что, ей Бог расскажет,
Зачем туда она спешит,

Коль Бог есть там. А коли нету,
Вернутся вовремя есть срок,
А не найдет себе ответа,
То извлечет тогда урок.

А луч все ближе, все теплее,
Вперед, веред, пока он тут!
Она бежит еще смелее,
Как будто там девицу ждут.

И вот она, та цель прекрасна,
Осталось приоткрыть завес,
Что создал для людей опасно
Хозяин мира - вечный лес.

Перекрестилась Дева, спала,
Дыханье чуть перевела,
В уме «что ж это?» погадала,
Ладонь к листве вперед снесла…


-V-

Несмело солнца яркий лучик
Коснулся облачных земель,
Как будто Мира тайн поручик
Задел небесную постель.

Окно открыто, воздух чистый
Проник в дом Господа сполна,
А пух пера, такой пушистый,
Упал на пол; молитв волна

Вдруг освятила мысли громко,
В которых Ангел обитал,
И он навстречу незнакомке
Пред этим голосом низ пал.

Пал он на Землю к Деве милой,
Которой вечно служит он,
К которой славной крепкой силой
Привязан, словно обречен.

В церкви все тихо, свет тускнеет,
Сидит голгофу приклонив
Главу она… Он лицезреет
Молитв из уст ее пролив:

«Внегда поставлени престоли…»
Красивый голос изрекал,
В нем столько чар и божьей воли,
Что Ангел в удивленье стал.

И словно молния коснулась
Души и сердца, головы.
Любовь нечаянно проснулась,
Начав рассказ другой главы…

-VI-

Когда в душе любовь играет,
Готовы мы на все порой.
Желанья в воздухе витают,
И образ милый все с тобой.

Уже законы нам не вторят,
Мы забываем их блюсти.
И разум с сердцем долго спорят,
Не скажут милое «прости».

Мы так готовы на безумье!
И с верой в лучшее живем!
А после дней в сплошном раздумье
На преступление идем.

О, Дева, юное созданье!
По лесу ходит средь берез
И украшает их убранье,
Счастливых не скрывая слез.

Подруги рядом тихо бродят,
К березам ленты привязав,
Занятье новое находят:
Бегут к ручью, веночки взяв.

А Дева медленно и нежно
Достала ленточку свою
И сквозь туман, но белоснежный,
Стоит в своем земном раю.

Ушел подальше наш Хранитель,
Лучом средь леса обращен,
В его сокрытую обитель
Спешила Дева, словно в сон.

Ей песню пел незримый Ангел,
Шепча слова, как ветерок.
Забыл он правила, евангель
И дел земных учтенный срок.

Забыл про то, что он не смеет
Себя показывать другим,
И вот уже он взглядом греет
Стан Девы, став для глаз простым.

Испуг, восторг в глазах у Девы.
Бежать, скрываться или ждать?
И слышно нежные напевы,
Что смеет Ангел даровать.

Уж поздно Ангел понял сколько
Провел секунд в забытьи он.
Что делать? «Здравствуй!» - Молвил только.
И подарил земной поклон.

«О, кто ты?» - вскликнула родная,
Теряя веру в разум свой.
И, словно от вина хмельная,
Упала с мутной головой.

Вокруг подруги, свет так ярок…
И Ангелов в округе нет.
Ах, Дева! Вот такой подарок
Приносит Троицын обед…

-VII-

И понеслись слепые мысли
Теперь уж в грешной голове.
Согнулись ноги, крылья свисли,
Припали волосы к траве.

«Как так?» - кричал, как воет ветер,
Наш Ангел в небо всем святым.
«За Деву все отдам на свете!
Но сам не буду я любим!

Господь! Ты – свет, любовь, бесспорно!
Но как любить ты запретил?
Она легка, слаба, проворна!
И грех мой святость победил!

Я не хотел, не знал, но что же?
Изгонишь? Крыльев ты лишишь?
О, смилуйся, помилуй, Боже!
Я знаю, верю, ты простишь!

Как быть? Ведь все уже случилось!
Она узрела образ мой!
И святость на куски разбилась!
И сердце в бое с головой!

Прости! Я каюсь! Без сомненья!
Ведь плата будет высока…
Но до сих пор во мне сомненье…
Мое сомненье на века…»

-VIII-

Пред ликом божьим на коленях
В тот вечер Дева, преклонив
Свою главу, пребыв в смятеньях,
В молитве свой гласит порыв:

«Господь мой, даришь мне ты счастье,
Даешь мне пищу, свет даешь,
Порой тепло, порой ненастье,
Порой во Храме ты поешь.

Мое к тебе всегда смиренье,
Терпенье, вера, службы час.
И я, как взросшее растенье,
К тебе тянусь не первый раз…

О, Боже! Ангел мне явился!
И в сердце зародил любовь!
Он через миг со мной простился,
Но так, что взбудоражил кровь!

О, как хочу еще мгновенье
Его я видеть пред собой!
И если это лишь виденье,
То дай мне, Господи, покой!»

А Ангел, рядом восседая,
Те речи слушал словно стих.
И, в мыслях в небесах витая,
Забыл, что он опять притих.

«Привет, » - раздалось за спиною
У Девы, словно сладкий сон, -
«С тобою я! Всегда с тобою!
И вновь тебе дарю поклон».

Не испугалась Дева, встала
И робко к парню подошла.
«Я словно вечность ожидала
Тебя и вот теперь нашла…

Ты - Ангел? Или крылья – сказка?
Ты – дьявол? Или все же свят?
Ты видим? Или это маска?
Ты скажешь? Думать наугад?»

«Я – Ангел. Твой теперь Хранитель.
Я зря показываюсь тут.
Святые, высший прародитель
Меня накажут, закуют.

Прошу, подругам знать не стоит!
Они идут своей тропой.
И если Бог меня закроет,
Всегда я буду лишь с тобой!»

Знакомство Девы сердце греет.
И ночи с парнем на пролет
Она сидит, от счастья млеет,
Беседу вечную ведет.

Ее крылом он укрывает,
Но тронуть всё считает – грех.
А Дева чувства уж питает,
И правду скрыла впредь от всех.

Они глаголют о проблемах,
О жизни, смерти, ночи, дне.
И счастливы, подстать в поэмах,
И их сердца теперь в огне.

Любовь проникла в души нежно.
Молитва вместе, песня, стих.
И жизнь легка и безмятежна
Бежит уж год как ток средь них…

«Ты помнишь», - молвит Дева скромно, -
«О наказаньи говорил?
Мне слезно, грустно, странно, томно.
За что? Ведь Бог, он всех любил».

Готов был Ангел для ответа
И молвил: «Бог закон издал.
Хранитель любит без ответа,
И много кто от горя пал.

Раз ангел любит, ту, что греет,
Раз он не сможет с нею быть.
То пусть с тех пор, как ветер веет,
Ее не станет он любить…

Нельзя, сказал, и в наказанье
Лишит и крыльев, и небес.
А я нарушил без признанья
Закон. И в чувства сладко влез.

Не знаю, против ли ты будешь…
Прошел уж год, и я скажу.
Люблю! А это не забудешь!
Люблю, и впредь не возражу!»

И Дева (!) – скромность и терпенье (!),
Губами к Ангелу припав,
Шепнула за одно мгновенье:
«Люблю!» - всю святость в миг забрав…

-IX-

Сверкали молнии повсюду,
Не знало небо тишины,
И то отсюда, то оттуда
Раскаты грома всем слышны.

Темнеют тучи, дождь начался,
И ветер воет, словно волк…
Зачем ты, Ангел, ей признался?
Ведь от закона будет толк!

Деревья гнутся, словно нити.
Спокойной ночи уж не быть.
Простите Ангела! Простите!
Он не сумеет разлюбить!

Но слово Господа сильнее,
Хоть в чудо вечное ты верь.
И небо, становясь чернее,
Теряло Ангела теперь…

От поцелуя оторваться
Успела только Дева всласть,
Как тут же начала сбываться
Великой Божьей воли власть.

На месте крыльев кровь сочится,
И боль по телу током бьет.
Пришлось уж Ангелу проститься
С тем счастьем, что сейчас кует.

Мгновеньем стало их прощанье.
Открыл глаза – а Девы нет.
Он замер, словно изваянье,
И понял, что не видит свет.

Господня кара: не паденье,
А хуже. Хуже в сотни раз!
Боль сердца и души смятенье.
И на раздумья вечный час.

Не человек, не ангел – между.
Без прав, без воли, просто жуть.
Чтоб наказать его, невежду,
Так сделал Бог, что не вздохнуть.

Теперь крыла уж не поднимут
Его в пространство до небес,
И уязвимым его скинут
В бескрайний дальний Русский лес…

-X-

Наш Ангел наг, без крыл и с болью
Очнулся, словно жизнь прожил.
Простился со своей любовью,
Которой жизнью дорожил.

Теперь ему века скитаться,
Чтоб Деву отыскать свою.
Он не хотел с ней расставаться
И проиграл в своем бою.

Она за морем ли, за полем?
Куда идти? На север, юг?
Со счастьем или с вечным горем?
Чрез жар иль через сотни вьюг?

Куда бежать, её оставить?
Забыть, иль все же отыскать?
Себя казнить, страдать заставить?
Или отпустить на сердце мрак?

Любить? Уже, быть может, поздно?
А может, замуж выдают?
Ей радостно иль все же слезно?
Ей панихиду не поют?

Забыться или к Деве рваться?
Остаться или вмиг уйти?
Бороться или все же сдаться?
И на каком стоять пути?

Но Ангел наш решает: стоит,
Раз на земле, ее найти.
И только Бога тихо молит
Позволить до нее дойти…

-XI-

Ах, Дева, ты – дитя порока!
Хоть и в святое влюблена,
Лежит тебе к беде дорога,
В душе уж началась война.

И ты скитаешься морями
И ищешь Ангела в толпе.
Как будто знаешь, что он с нами,
Что верен, предан он тебе.

И ты, уже совсем босая,
Проходишь по полям свой путь,
Свой дом, родных на век бросая,
Молясь, чтоб ночью не уснуть.

О, Дева! Знай, твой Ангел где-то
Уже спешит к тебе быстрей!
И пусть пройдут зима и лето,
Любовь – она смертей сильней!

Разбиты ноги в кровь, но что же,
Тебе на это наплевать.
И пусть жара и дрожь по коже,
Тебе, конечно, лучше знать…


-XII-

Змей искуситель, Дьявол мерзкий,
Охранник грешников, их гид,
Не ищет в жизни повод веский;
Он никогда, увы, не спит.

Своей не испытал он боли,
Своей не прожил он судьбы.
Он тянет в бездну и без воли,
И не отпустит без борьбы,

Он бьет и жжет в своей пучине,
Он тушит жизненный огонь,
Не разбирается в причине.
Убьет – его ты только тронь.

Он заключает сделки тайно,
Он всех обманом манит в ад.
И нашу Деву, не случайно,
Заполучить решает, гад.

Нет слаще радости для Змея,
Владеть душой, что так чиста,
И той, что, от любви слабея,
Касались Ангела уста.

В красавца мигом обратился
И на пути у Девы встал:
На крыльях с темных гор спустился
И перед публикой предстал.

«О, Боже, кто ты?» - молвит Дева, -
«Посланник ты больших небес?
Средь буйных рек, пустого хлева,
Мой Ангел, видел, не воскрес?

Я все отдам за взгляд любимый!
Его бы только отыскать!
Он был такой непобедимый!
Ты можешь что-то мне сказать?»

 Ликует Дьявол, прямо в руки
Сама отдастся Дева в ночь.
Ее отчаянные муки
Просили Сатану помочь!

«Пойдем со мной! Я знаю место!» -
На ухо шепчет мерзкий гад. –
«Ты будешь вновь его невеста!
Тебя он видеть будет рад!

С ним встретишь лето, встретишь стужу,
Быть может, деток заведешь.
За эту сказку ты мне душу
Лет через «скоро» отдаешь?»

Туманны мыли Девы нашей,
Не слышит зла в его речах,
И жизнь с любимым полной чашей
Искрой зажглась в ее очах.

«Да, да, конечно» - молвит крошка.
Ей Дьявол руку протянул,
Она ему свою ладошку…
Схватил… И крыльями взмахнул…

-XIII-

Архангел, тот, что выше чином,
За сей картиной наблюдал:
Как Ангел стал простолюдином,
Как Деву Сатана забрал…

И он, закон тот предложивший,
Не мог стыда теперь стерпеть,
Два нежных сердца разделивший,
Рук дело проклят лицезреть.

Помочь он Ангелу не в силах,
И Деве может не помочь…
Из-за него в огонь почила
Отца любимейшая дочь…

С каким к Отцу идти признаньем?
Как грех ужасный замолить?
Каким же верным покаяньем
Уверить Ангела простить?

И страх Архангела терзает,
И овладел душою стыд.
Он волю вновь в кулак сбирает,
И с неба на` землю летит…

-XIV-

Избиты в кровь босые ноги,
Продрогло тело, мало сил,
Идет по каменной дороге
К одной, которую любил.

Идет сквозь ветер, боль и крики,
Ища глазами милый стан,
Ах! Видит рядом солнца блики!
Она?.. Но нет. Опять обман…

Не замечает Ангел небо,
И горизонт не манит глаз,
К нему природа так свирепа,
Но он не сдастся. Не сейчас!

И с каждым миражом тревожным
Он только ускоряет шаг.
Клянется словом непреложным
Разрушить этот сущий мрак.

И, словно речь его внимая,
Архангел на пути предстал,
Он, за героем наблюдая,
Увидел, как же тот страдал,

Возложил руку на предплечье,
Частичку боли взял себе,
Своей немыслимою речью
Помог истерзанной судьбе:

«Прости меня, мой друг невинный,
Не ведал я, чего творю.
Моя вина, что путь твой длинный,
Теперь стыдом своим горю.

Вернуть тебе крыло иль Деву,
Увы, не в силах, ты прости.
Но, вопреки Святому гневу,
Скажу, куда тебе идти.

Твою любовь в глубины Ада
Забрал с собою Сатана,
Была, тебя чтоб встретить, рада
Душой пожертвовать она.

Коль хочешь ты вернуть девицу,
Готов забыть про райский сад,
Тебе пора со мной проститься
И отправляться прямо в Ад…» -

Взглянул в глаза ему несмело,
Знаменьем крестным осенил…

Вокруг природа вся звенела
О том, как Ангел полюбил…

-XV-

По небу розовым потоком
Струился шелк по облакам,
И голубел к своим истокам
На славу всем людским мечтам.

Садилось солнце, холм высокий
Играл еще своим ковром,
Обрыв пустотный и пологий
Не портился таким холстом.

И месяц нежный рог свой длинный
Вперед выпячивал скорей,
А молод – луг, цветов обильный,
Встречал пахучестью людей.

Текла река под камень серый,
Ту круто изгибая стать,
И запах сена старый, прелый
Не портил всех пейзажей гладь.

Там, над прекрасными полями,
На колокольне под шатром
Стоял наш Ангел, и дождями
Омыты очи, и грехом…

Он, с тихим сердцем в даль глядящий,
Без Девы миг не мог прожить...
Он знал, что в Ад ему скорбящий
Один лишь путь: себя убить.

Да, не простит Господь такого,
И в Рай блаженный не попасть…
Но мы порой на все готовы,
Когда в душе бушует страсть…

Раскинул руки, словно крылья,
Обняв весь мир своей душой…
Страх, самый злостный, ставший былью,
Сменили цель, порыв, покой…

На малый градус наклонился,
Шепнул себе: «Пора. Готов»,
Еще раз тихо помолился,
И пал под звон колоколов…

-XVI-

Повсюду грязь, и смрад, и гари,
И крики, рвущиеся вдаль,
Терзают души грешных твари,
Кровавой лентой льется сталь,

Огонь шипит змеею гадкой,
И бесы тут и там снуют,
Больны все звери лихорадкой,
И черти цепи им куют.

Сидят цари в огромных клетках,
А воевод клюют орлы,
И свиньи хрюкают в объедках
Ладоней, пяток, головы…

По раскаленным здесь проулкам
Кровь, испражнения текут…
Да, в этом месте громком, гулком
Все страхи мигом оживут!

Босым ногам совсем не место
На этих улицах больных.
Где, Ангел, есть твоя невеста?
Средь коих мест таких гнилых?

Беги, мальчишка, сквозь преграды!
Беги сквозь смрад и едкий дым!
Чтоб не угнались ада гады,
Чтоб снова был на век любим!

Беги скорей и что есть мочи!
Беги к любимой ты своей!
И под покровом адской ночи
Ты Деву отыскать сумей!..


-XVII-

«Внегда поставлени престоли…»
Шептали нежные уста,
И крестным знаменем в неволе
Порхали милые перста…

Молилась Дева покаянно,
Осталась Богу всех верней,
И в этом месте окаянном
Совсем не место было ей.

Вокруг нее лилось свеченье,
И бесы не могли пройти,
Ее молитв стихотворенье
Сбивало проклятых с пути.

Молилась час, и два, и сутки,
Вокруг нее столпились псы,
И Дьявол, словно ради шутки,
Стоял у чистой полосы.

Терзать ее невинну душу
Хотелось каждому в аду,
Повсюду сыпалось: «Разрушу!»,
«Ох, уничтожу!», «Изведу!».

Тянулись дьявольские лапы
К прекрасной дочери Отца,
И каждый крик совы иль жабы
Не оставлял на ней лица.

Надежды боле не питая,
Хотела легкий, в миг, конец,
Осталась вера лишь святая,
Что пощадит ее Отец…

Теряя силы и сознанье
Шептала Дева «Отче наш…».
Стихало девичье дыханье,
А с ним стихал святой барраж…

-XVIII-

Лежал герой… Повсюду пламя…
Чуть кари очи приоткрыл…
Не слышит запах фимиама,
И боль от крыл своих забыл…

В глазах у Ангела темнело…
Не видно бесов и земли…
Он вспоминал, как Дева пела,
Как вместе быть весь год смогли…

И как он губ ее коснулся,
Которых слаще только мед…

Он словно ото сна очнулся
Да посмотрел сквозь дым вперед:

И посреди огня и бури,
Среди разрушенных домов
Узрел он свет под цвет лазури -
Свет Девы глаз и нежных снов.

На руку он свою опёрся,
Упал, собрался, снова встал,
Мутневшим взглядом в свет упёрся,
И к Деве юной пошагал.


-XIX-
Она лежит, уста шевелит,
Не слышно вздоха или слов…
Уж дым во всю постель ей стелет,
И слышен вой чужих грехов…

Все ближе, ближе бесы, черти,
Все тянут лапы и хвосты,
Волос коснулся холод смерти,
Забрав последние мечты.

И от толпы не видно дали,
Лишь бег копыт и топот ног.
В тиски уж бесы Деву сжали,
С волос на землю спал платок,

И даже взгляд, что был свободен,
Был ограничен валуном…
Ох, Дева, путь твой безысходен,
И жизнь не кончится добром…

Ты вспомни Троицу и солнце,
Тот легкий ветер, Божий храм,
Его открытое оконце,
И кровь Христова по губам,

В корзинке ленточки, и кошку,
Подружки, лес, березок стать…
И луч, упавший на ладошку…
И упоенье, благодать…

И Ангел песнь тебе поющий…
Свиданье первое в ночи…
И перед смертию грядущей
Ты от испуга не кричи…

Она смотрела пред собою,
Надежды нет, мутнеет взгляд.
Была девицею простою,
Теперь ее коснется гад.

За что? Никак понять не может.
По кой причине? Не сказать.
В огне лежит – мороз по коже.
За что же, Боже, так страдать?

За валуном вдруг шевеленье…
Глядит, не верится глазам –
Там Ангел мчится, без сомненья,
Навстречу яростным врагам!

Ладошку Дева протянула:
«Спаси…» - шепнула чуть дыша,
     И в бессознаньи утонула
Ее невинная душа…

-XX-

Какой же огненною силой
Был преисполнен Ангел вмиг!
Смотрел на тело Девы милой,
И из груди сорвался крик!

Вдруг боль сковала спину, тело!
Из-под лопаток – два крыла!
И Ада войско лицезрело
Как благодать в нем ожила!

Прорвался он сквозь мерзких гадов
И тело девушки накрыл.
Под звук воинственных набатов
Из Ада вон на крыльях взмыл…

-XXI-

Шагал кровавыми ногами
По нежным Рая облакам,
Он, преисполненный мечтами
С любимой Девой выжить там.

Нес на руках свою девицу,
Дышала еле Бога дочь.
Повсюду виделась зарница,
Но уж стихала эта ночь.

Расправил крылья в сад спешащий,
Остаток сил своих собрав,
Он ждал беседы предстоящей,
Что стал нарушенным устав.

Но не пугали наказанья,
Лишь только девушки судьба:
И слушал, слушал он дыханье,
И нес ее, что так слаба.

Отец всего пред ним представший
Смотрел сурово на двоих,
Он, страсти мнимой избегавший,
Не знал намерений благих.

Но Ангел низ упал и молит:
«Спаси ее, Отец, прошу…
Твоя коль святость впредь изволит,
Я никогда не согрешу!

Я сам крыла в Раю оставлю,
Покину твой святейший дом!
Я на земле тебя прославлю,
Мечом я стану и щитом!

Спаси!» - И милостивый Боже
Коснулся Девы. В тот же миг
Румянец пробежал по коже,
И с губ сорвался вздох, как крик…

-XXII-

По небу розовым потоком
Струился шелк по облакам,
И голубел к своим истокам
На славу всем людским мечтам.

Садилось солнце, холм высокий
Играл еще своим ковром,
Обрыв пустотный и пологий
Не портился таким холстом.

И месяц нежный рог свой длинный
Вперед выпячивал скорей,
А молод – луг, цветов обильный,
Встречал пахучестью людей.

Текла река под камень серый,
Ту круто изгибая стать,
И запах сена старый, прелый
Не портил всех пейзажей гладь.

Там, по полям таким прекрасным,
Бежал мальчишка босиком,
Под небом чистым, солнцем ясным
Стоял его любимый дом.

Об фартук руки вытирая
Хозяйка на крыльцо вошла.
Ее мальчишка примечая,
Бежал, «расправив два крыла».

На ручки прыгнул с криком «Мама!»,
И щеки Девы целовал….
И папа – Ангел к ним из Храма
Счастливей всех в свой дом шагал…

(Окончание написания 20.08.2019)