Победившая мир. Поэма

«Ибо всякий, рождённый от Бога, побеждает мир;
и сия есть победа, победившая мир, вера наша».
1-е Иоан., 5:4

І

В одном селе, недалеко от гор,
молодожёны-христиане жили.
Их жизнь была для многих, как укор:
так безупречны, святы они были.
 
У Ольги был спокойный, тихий нрав -
как терний для завистливых соседок.
Она с сынишкой малым на руках
их наставляла в Господе нередко.

Но, чтоб её хоть чем-то раздражить,
они на Ольгу часто клеветали;
и, зная, что семье их трудно жить,
просили в долг, но долг не отдавали.

И наблюдали: как они теперь
прославят Бога? Может, перестанут?
Но радость в Иисусе в той семье
наоборот всё больше процветала.

ІІ

Был в том посёлке Эрих-атаман.
Он всех держал под страхом своей власти.
Но только страх до этих христиан
не доходил, как Эрих не старался.

И вспомнил Эрих прошлые года,
когда Бернард был юным, несемейным...
О, Эрих не терпел уже тогда
его упрямства и благоговенья!

Не раз Бернард избитым приходил
к себе домой в разорванной одежде...
И Эрих в этом радость находил!
Но дружелюбным был Бернард, как прежде.

А сколько он насмешек перенёс!
И Эрих был зачинщиком повсюду.
Но не ронял Бернард бессильных слёз,
а прославлял какого-то Иисуса!..
 
ІІІ

«Меня здесь скоро будут презирать!
И признавать меня никто не станет!» -
так Эрих прокричал своим друзьям,
кипя злобой и гневом задыхаясь.

«Я всех держу в руках, но не его!
Ну, что ж? Посмотрим! Завтра день покажет!» -
и, хлопнув дверью, Эрих вышел вон...
Но Дух Святой Бернарду всё расскажет...

«Молись, Мой сын! Мне жизнь твоя нужна:
хочу через тебя спасти Я многих.
Крепись и будь мне верным до конца!
Будь верным! Я венец тебе готовлю!»

В ту ночь семья молилась до утра;
а Эрих плёл безумнейшие ковы...
Бернард с улыбкой вышел со двора,
простившись с сыном и своею Ольгой.

Идя на поле, вышел из села;
и скрылся за скалой родной посёлок.
А впереди - высокая гора,
покрытая мохнатым роем ёлок!

Синела даль на скалах вековых,
сливаясь с небом, несказанно синим.
О стойкой вере говорил гранит,
о вечной жизни небо говорило!

И захотелось вырваться навек
из плена плоти, позабыв земное...
Вдруг слышит лошадей поспешный бег
всё ближе, ближе где-то за собою...
 
Вмиг окружили всадники его.
«Привет, Бернард! Куда идёшь так рано?
Спешишь прославить Бога своего? -
раздался гордый голос атамана, -

Так не спеши! Я покажу тебе,
кто есть твой Бог! Ты это сам увидишь!»
Взметнулись плети... В скорбной тишине
смешался гул копыт с жестоким свистом...

Весь окровавлен и уже без сил
Бернард упал на пыльную дорогу...
«Я! Я есть бог! - так Эрих возопил, -
И никакому ты не нужен Богу!

Проси меня - и пощажу тебя!
А если нет - сотру с лица земного!»
И в ожиданьи замерла толпа,
желая слышать от Бернарда слово.

«Благословен Господь на Небесах!» -
сказал Бернард кровавыми губами...
«Упрямец! Потерял, как видно страх!»
И гнев объял безмерно атамана.

В устах его безумнейший приказ, -
он был исполнен рабскою толпою:
Бернарда повязали по рукам
и потащили в горы за собою...

Злоба кипела так, что ни один
не мог себя представить вместо жертвы.
А на камнях, где путь их проходил,
алела кровь и лоскуты одежды...
 
«Ну, стоп! Довольно!» Спешили с коней
и подошли к истерзанному телу.
«Что? Жизнь бъётся в скорлупе твоей?» -
ткнув сапогом, спросил бездушно Эрих.

В Бернарде жизнь осталась лишь на то,
чтоб пару слов сказать во славу Бога...
Его полили тёплою водой
из фляжки, припасённой на дорогу.

Бернард, едва очнувшись, простонал...
«Я знать хочу: где Бог твой? Отвечай же!
Надеюсь, ты меня ещё узнал...
Так где твой Бог?» - победы Эрих жаждал.

«На Небесах, одесную Отца...
И ждёт меня принять в Свои объятья...» -
и замолчал. Теперь уж навсегда.
А дух в обитель вечную поднялся...

Был атаман растерян, разъярён...
Он на коня вскочил весьма поспешно   
и скрылся за плечьми безмолвных гор,
оставив среди скал немое тело...

Как после игр, рассеялась толпа:
чужая жизнь для них - пустое слово...
Отныне сын Бернарда - сирота,
а Ольга стала молодой вдовою...

Прошла неделя после похорон.
Я не хочу описывать терзанья
её души; но видно нам одно:
тяжёлый крест ей дал нести Создатель.
 
ІV

«Теперь я посещу его жену! -
не унимался Эрих жаждой мести, -
Пусть не его, но я её сломлю,
и христианство прекращу на этом!»

...В один из дней явился к Ольге гость;
со злым приветом вырос на пороге:
«Какое горе в сей семье стряслось!
А Богу нет до этого тревоги!»

И, не давая слова ей сказать,
он сел за стол, как-будто был хозяин:
«Твой муж, он так безумно умирал
лишь потому, что слишком был упрямым!

Но, я надеюсь, ты не такова!...»
«Я думаю, что ты устал с дороги.
Как странника, я накормлю тебя -
потом поговорим о чём угодно..» -

сказала Ольга, будто ничего
не знала о своём коварном госте.
А Дух Господень подкреплял её:
«Я здесь, с тобой! И ничего не бойся!»

Она похлёбки жидкой налила
и подала, как подавала мужу:
«Из этой чашки есть любил Бернард!
Пускай она и страннику послужит!»

У Эриха похолодела кровь
от этих слов и вида этой чашки...
«Иисус учил оказывать любовь!» -
не унималась кроткая хозяйка...
 
Немая дрожь по телу пронеслась,
и атаман смущённо отвернулся.
«Я должен сокрушить её сейчас -
слепую веру в этого Иисуса!»

«Кого ты кормишь?! Своего врага!
Ведь это я убил в горах Бернарда!
Ты с ненавистью мстить теперь должна;
но, видимо, ты этого не знала!» -

Злорадный огонёк блеснул в глазах
у атамана-Эриха при этом.
Но вдруг при вышесказанных словах
проснулся сын, заплакав в колыбели.

Мать поспешила к сыну своему;
взяла его, и мальчик улыбнулся;
и нежно улыбнулась мать ему:
«Не надо плакать! Ты - дитя Иисуса!

Бернард... Он тоже был Его дитя...
И если бы он был сегодня с нами,
то, несомненно б, он простил тебя,
а потому и мы тебя прощаем!...

Ты просто раб греха и раб злобы,
хотя себя считаешь атаманом,
но если б на мгновенье понял ты,
как любит Иисус тебя, тогда бы

Ты пожелал бы стать Его рабом
и умолял Его об этой чести!...
А человек не может быть врагом!
Ты мне не враг!...» В груди упало сердце
 
У Эриха. О, бедный атаман!
Как описать, что в нём происходило?
«О, женщина ничтожная! Она
меня своим бессильем сокрушила!...»

Он вышел прочь, скрываясь от огня,
который жёг нещадно его душу...
«Не может быть! Он любит и меня?
О, я сойду с ума! О, как мне душно!»...

Стремя коня, он мчался среди скал,
а что-то жгло и что-то в нём болело...
Остановившись, с воплем он упал...
И видело его страданья небо,

И тишиной святой голубизны
«Да, Эрих! Я люблю тебя!» шептало.
Любовь дыханьем вечной новизны
безжизненное сердце оживляло.

О, если бы кто слышал там его,
то, может быть, почёл его безумным:
он проклинал всю жизнь свою за зло,
которое принёс невинным людям...

«Кто Ты, Иисус? - кричал он в небеса,-
я не достоин, чтоб меня любили!
Зачем дитя и бедная вдова
меня, меня, ничтожество, простили?

Убей меня! Мне стыдно жить теперь!...
Раз Бог Ты, то убей меня сейчас же!»
Средь молчаливо внемлющих камней
его душа для Господа рождалась.
 
«Я буду раб! Я буду Тебе раб!...
Я той вдове слугою теперь стану!...
Пусть знают все, что грешник атаман,
и пусть меня по праву унижают,

Ведь я достоин участи раба
за всё то зло, что причинил невинным...
Иисус! Ты - Бог! Ты победил меня!
И я вернусь в село христианином!...»

V

На следующее утро всё село,
как рой пчелиный, новостью кипело:
«Бернарда дух в горах вошёл в него
и свёл с ума такого человека!»

Повыходили люди из домов,
передавая эту весть друг другу.
Но вдруг над сонмном этих голосов
раздался властный: «Слушайте же люди!»

Переглянулись люди меж собой:
откуда этот голос атамана?
Всегда он возвышался над толпой
верхом на вороном коне! Но странно

Что он стоит средь них, как равный им.
«Послушайте меня, односельчане!
Над вами больше я не властелин,
но раб Иисуса ныне перед вами.

Я много зла вам, люди, причинял...
И вот я - пеший здесь и безоружный...
За всё вы вправе растерзать меня...»
Толпа молчала, как гранит бездушный.
 
Никто не смел открыть свои уста:
вдруг атаман коварство замышляет?
Лишь старец седовласый молвил: «Да...
Коль Иисус таких, как ты, смиряет,

То мы не прочь пойти к Нему с тобой!...
А суд вершить мы над тобой не будем:
полезнее прощать людей порой,-
тогда их совесть лучше нас осудит!»

Разволновались люди глубоко,
глядя на сокрушенье атамана...
А через месяц всё это село
восприняло Иисуса покаяньем!

*******

Подобно в землю падшему зерну,
что плод приносит смертию своею,
сумеет жить, кто верный раб Христу,
кто верой побеждать сей мир умеет!

1997 г.