Чужбины одинокая стезя
С немецким опостылевшим названьем, –
Ты стала мне проклятьем и призваньем,
Путем, сойти с которого нельзя.
Тебя я вижу в леденящем сне,
Как тот, кого удел дарит изгнаньем,
И скорбным, удручающим познаньем
Безрадостных судеб ты стала мне.
И в час, когда я буду умирать,
В бреду своем последнем вспоминать
Я буду эту горькую дорогу,
Которой брел я в темноте ночной
К чужому, неприютному порогу, –
И дождь промозглый следом шел за мной…
<Айфель, 13.01.2015>
Свидетельство о публикации №119081508760