Хозяйка Медной Горы. Своё

1.
она чужая дочка, все это знают, никто этой темы не поднимал. она вдруг пришла, бледная, молодая, и прямо к Хозяйке, и шепчет ей нежно «мам», Хозяйка растерянно гладит чёрные косы, всё это безумство творилося поутру…
потом улыбается.
— Ты меня, Стёпка, бросил. Не верил, что я и дочь твою заберу?

***

она до пятнадцати спорит — пришла сама.
не слышала никакого я, мама, зова.

по Медной горе стелился густой туман,
по Медной горе уже расползалась тьма.

— А я тебя не звала, — Хозяйка была смурна, — я просто не отдаю чужого.

***

Татьяна сидит у её коленей как у святынь,
плетёт себе медный венок из лёна и незабудок.
— а как жила без любви, скажи мне, ты?
— я не на любви завязана, а на худе.

смотри, моя дочь, мы зеркало: я та тьма,
та тьма, из которой видится отраженье.
ты можешь не верить, но ты не пришла сама,
звала тебя я,
звала из изображений.
тянулась к тебе из стареньких стен дворца,
молчала, когда ты лежала у колыбели.

— я помню лицо…
— я не имела лица.
и вместо лица мне были лишь медь и зелень.

Татьяна сидит у её коленей, молчит, молчит,
и под ноги ей осыпается медная крошка.
— А если уйду?
— В груди у тебя ключи.

и эхом со сталактитов сыпется зов
«вернёшься».

2.

Татьяна уходит под утро, чтоб не будить
свою никогда не спящую мать-Хозяйку.
в кармане её пара-тройка камней звенит,
к ногам как будто прирос из горы гранит,
но не обернуться,
ни краешком глаза, с утайкой.

***

Хозяйка всегда отпускала её легко,
ведь знала: Татьяне нигде не найти отрады.
чьи волосы смоль, а кожа — белое молоко,
кому всё зверьё даётся к рукам легко,
чьё пенье журчит, а после течёт рекой —
таким, как они, никогда не бывают рады.

3.

Татьяна приходит через пятнадцать лет,
из меди сплетает чёрную маргаритку,
и сверху, и эхом падает ей ответ:
разбито разбито разбито опять разбито

***

Татьяну Хозяйка гладит по волосам,
по чёрным, как смоль, какой не бывает в мире.

ты не один, даже если пока что сам.
ты просто не знаешь, где они.
те.
такие.