41. Не ем! Не сплю я!

Не ем! Не сплю я! Не хожу я на работу! В спортзал! Бассеин! Баб? Совсем забыл! Пишу поэму про Шестую Роту! Пишу о тех, кому вообще не суждено! Ни есть! Ни спать! Ходить им на работу! В спортзал! Бассеин! Не полюбят никого! Осталось мне совсем немного, про гибель роты в общем написать. Незнаю как начать... И выдержит ли сердце... Но раз я взялся. Надо! Надо начинать! Рассказ Евтюхина с начала до конца:.. Нет. Не могу... Везде в квартире запах гари из ствола! Пороха, свинца и крови! Той липкой и горячей крови, ручьем стекавшей по дороге с высотки у Улус - Керта... Кружится стала у меня уж голова, как у ребят, второго кто  своих нашёл на высоте погибшими на той войне...


Рассказ Евтюхина.

Я тут же на группировку вышел, доложил.
И тут же - "Аврора"! "Аврора"! Я "Карат"!
Предложи им сдаться или уничтожить!
Прослушали боевики радиоперехват. И тут же Салех дал приказ. - Смести всех гоблинов с лица земли!
Разведка "датчики" где надо разбросав, все отошли. И разгорелось встречное сражение!

Сгруппировались мы на 776, продолжили там бой. Я думал, сами справимся - их мало, но к шестнадцати ноль ноль уж понял - бой затяжной. Ведь нас уж начали кромсать из минометов!
Романов запросил огня. -
"Протон"! "Протон"! Я "Эхо! Дай огня!
И самоходки "Нона" на пределе уж начали работать на меня. Затихли вроде...
Нет, опять летят их мины.
И Витьке ноги уж оторвало. Перетянули пацаны лишь культи и продолжал он корректировать огонь. С селенья "Сельментаузен" по нам тут с тыла начали обстрел. Два 120 - ти мм. миномета оттуда били, работали по роте, пока Романов не навел на них огонь. Стерли их с лица земли!

Хаттаб взбесился, он не ожидал, что мы так яростно все будем биться. Ведь тоже у него был свой приказ. Он в Дагестан к утру уж должен был пробиться и начать там свою гражданскую войну.
Всё деньги, деньги. деньги. За Дагестан кому то был обещан миллиард. И тут одна лишь рота всем срывает план. Ведь новым впредь Исламским государством был должен стать тот гордый Дагестан. Потом развалят всю Россию.

И к ночи в 23.00 "Джамаат" пошёл на нас
И Белых ангелов тут сбоку занесло.
Исполнив ритуальный танец, пошли все волнами одна за другой и видя, что прорыв не удаётся, десятки миллионов предложили нам. Ответил им опять я трёхэтажным матом.


Я помощь ждал. Её в четыре запросил.
Мелентьев отвечал. - Не паникуй. Подмога будет. - Что он имел в виду... Но подкрепленья
рота не дождалась...
Уже давно могли прийти, ведь рядом наших много. Чтож они? Ну поддержите хоть большим огнём. Есть дальнобойная, сверхточный "Ураган". Они за час их могут всех смести с лица земли! Вы где друзья? Где помощь ваша? Дивизионная лишь бьёт. И то почти по нам.

"Аврора"! "Аврора"! Как дела?? - на связь выходит Доставалов Сашка. - Хреново Саша!
Держитесь! Мы поможем! - услышал я в ответ.

Затих бой лишь на немного. В три часа. Передышка... Мы в западне, но верим. Подмога будет...
Командование не оставит. Подмога подошла...

Ночью в три часа с помощью святого духа, иначе и не скажешь, обойдя заслоны, вскарабкался к нам дружок мой Сашка и с ним четырнадцать бойцов. Когда бежали к нам - их Ермаков в живот был ранен, остался прикрывать на тропке. И Сашка тоже ранен. Остался он в строю.

И надо же, гвардейцами дивизия ведь стала ровно 57 лет назад в далёком Сталинграде. Сегодня уже первое число.
Да, первый день весны...
Не ожидал, что станет он моим последним днём. А Лилии в подарок я шкатулочку оставил на женский праздник.
Как её люблю... Еще ведь в школе в четвёртом классе в сочинении "Кто мой герой" я написал всего три слова - Я Лилию люблю.
Жаль маму, дочку Олюшку... Останутся одни.
Без мужика...
Уйду от вас сегодня на рассвете.
Прощайте милые... Вас не забуду я...

Бой продолжался. Всех раненых снесли в ложбинку. Попала мина. Не осталась никого из них в живых. Серёге же, начальнику разведки, километр оставался лишь до нас. Ему сказали просто...
Давай обратно. Кто сказал, незнают по сей час.
Хоть был какой то шанс вынести раненых от нас. Потерь бы было меньше. А так... Остались мы лежать почти все здесь сейчас.
Я понимаю их. Ведь за неисполнение приказа грозит реальный трибунал. Под трибунал пошёл бы даже Доставалов. Нарушил он приказ. Погиб он...

Десантники всё дрались. Сметали духов и несмотря на раны, бросались с монками в толпу врагов. Саперными лопатами и с пулеметами в руках ведь в рукопашке бились. Ручьем стекала кровь с горы. Рекою лилась по дороге вниз.
И тут в какой то адский тот момент прорвались было все они наверх. Колгатин их остановил, установив две монки. Их взрывом разметало вместе с ним, но только лишь на миг.

Панову привязали автомат к плечам, держать не мог, ведь были перебиты руки и сгорели в рукопашной, когда он голыми руками пулемет тот взяв, дробил им черепа...

В 6.10. вышел я на связь последний раз.
"Карат"! "Карат"! Я "Аврора"! - Лево пятьдесят!
Огонь. - На себя!!! А ты, ********** - гад и *****!
Вы козлы! Вы нас предали, суки!!!
А группировке крикнул. - Прощайте мужики!!!
Связь прервалась. Я в ярости разнёс ту рацию.
И ухнули снаряды! Накрыли высоту.»