Я люблю нехорошего человека

***

Сколько раз ещё нужно себя наизнанку
самым гнусным и жалким образом вывернуть,
Чувств любовных осадок,
Как кислую манку,
Вместе с алою желчью
Выплюнуть?

Сколько раз непреступные homo sapiens
То в анфас, то на Божьей трапезе,
Никогда в лицо,
Тебя выставят мелочным подлецом,
Эпитафией непохожего  человека?
Бледно-желтой вороной,
Убивающей четверть века,
Смеха ради, не ради трона?

Что корона для белой вороны?
Право, честь и бесчестие, улетучившись, нам вбивают в глаза пылинки.
Крыса, вдоволь в кругу
Намучавшись,
Возвращается в стадию упитанной, черт ее бы побрал, морской, но не свинки,
А медузы
Горгоны.

Крепко-накрепко вшитыми в кожу гормонами,
Лицемерие метит на стадию "Mon Ami".
Чувства сгорбленным, дряхлым бомжом
Покидают мой теплый, уютный
Отчасти дом,
Если дому присвоить синоним сердца.
Из-за каждой излишней терции
На себе выскребала я том порезов,
Вычленяя эпитеты не о том,
Избавляясь от каждого нового
Имени. Выгоняя себя из привычного мне состояния,
Я влюблялась в тиранов,
И, собственно, в покаяние,
Никогда во Всевышних.
Никогда в Бога.

Я кричу, но никто не слышит,
Мне плевать на безумие строф
И на то, как о них расшибают лоб,
Чтобы верить, что где-то на свете
В данный час, в данный миг,
на планете,
Как дети, люди любят других людей.

Но не любят они людей. И себя они, собственно, не полюбят.

Каждый бредит потоком идей,
Предрассудков, едой на блюде,
Чтоб повкусней
И без вредных примесей.
Но такое встречается реже, чем Енисей
Вылетает из берегов.

Каждый личность. И вас так много,
Что собравшихся здесь безличных
Металлическим сплавом
Можно слить в безразличную всем Эпоху,
Когда чувствами правят не личности,
А подземные насекомые,
Прикрываясь под грифом
Достоинства и статичности,
Ведь во всем это главное - чувство меры,
Оголяя не внутреннее, а
Подобие превеликой античной Эры.

Сколько раз мне ещё нужно плюнуть,
Подавиться своей же слюной,
Чтобы в мире отчаянных гуннов,
Обрести мимолетный (хотя бы)
Покой?

Сколько раз нужно этой строкой
Не коснуться прекрасного, то есть тебя, дорогой,
Чтоб понять, что мое искусство,
Непонятно порой даже мне самой,
А не то что другим, да черт с ними.
Эти чувства и эта желчь
Позволяют мне быть живой.

И пускай я вшиваю насквозь
И вглубь,
Сколь могу это бешеное различие.
Этот дикий и едкий до неприличия,
Мною выдуманный контраст
Интересов меня и меня.

Я горю самым трепетным светом,
Переливом готической фрески,
Твоих глаз, разодетых (и снова)
До неприличия, в обнаженно холодное одеяние. Я люблю нехорошего человека,
Потому что хороших людей любят редко,
Ну а я - примитив, и среди картин
Не впишусь ни в одно слияние
Этих точно подобранных
И дотошно красивых цветов и рифм в антураже промокших витрин.

Я лечу.
Я смотрю на тебя,
Как впервые на северное сияние.
Я люблю нехорошего человека,
А хороших я знать не хочу.