Богиня

 
1.Мятный чай
Богиня любит закат над морем – столь дивно идёт украшение из его бликов светло-русой россыпи её волос! Она любит лениво покачиваться в плетёной качалке , сидя на освещенной террасе причудливо прекрасного дома, выбегающего на морской берег, словно еще одна запоздалая волна. Какое райское удовольствие – гладить нежной загорелой рукой шелковистую золотую шерсть на грациозно изогнутой спине русской борзой, сидящей рядом! Богиня не пьёт спиртного – совсем. Даже вина. Поэтому в тонком стакане в другой её нежной руке – холодный мятный чай. Кубик льда изящно тает в зеленоватой дымке напитка, холодящего чуть тронутые влажным розовым блеском губы…
Какое то лёгкое одеяние вроде туники чуть трепещет на стройном расслабленном теле, - ветер с моря вечером порывист и свеж, но удивительно чуток и нежен… Он шевелит страницы упавшей книги, лежащей чуть поодаль кресла на тёплом полу террасы… Перелистывает их вольно, и внезапно стихает, замерев на строчках одной из страниц: «Это было у моря, где ажурная пена, где встречается редко городской экипаж…». Внезапный, как разряд молнии, возникает звук – рвущий уши, режущий воздух – словно где-то резко просыпается ото сна невидимая пилорама. И столь же невидимая, но ощутимо жестокая и властная рука направляет стройные стволы разом упавших корабельных сосен, некогда росших на морском берегу, под лязгающие зубья цепной пилы… Богиня вздрагивает, резко поднимается, собака нервно взлаивает и обе убегают в тёмную глубину дома…
2.Балкон и море деревьев
Сидя на обшарпанном балконе, богиня молчит, гоняя в голове обрывки каких-то дневных мыслей. Дотягивает до мундштука крепкую сигарету. Потом медленно тушит ее в металлической старой кружке, приспособленной под пепельницу. Внизу волнуется совсем стемневшее море деревьев, днём тщетно пытающихся прикрыть линялый фасад типовой пятиэтажки. Богиня резко поднимается и уходит в яркий, наполненный желтым искусственным светом, куб комнаты. Россыпь чуть влажных волос ( снаружи мелкая морось – такое вот уральское лето) стягивает в смешной толстый узелок на затылке. ..
Итак, погнали! Типовые вечерние дела: протереть пол – с детства привыкла ходить босиком, а по чистому – приятнее. Потом растереть на ночь спину маме (вариант – приклеить китайский разогревающий пластырь). Погладить и успокоить старого кота, который просит есть постоянно, потому что стал забывать, когда и что ел... Ещё - закинуть грязные после сплава вещи в стиралку-автомат. Про себя ругаясь, убрать кастрюлю с супом в холодильник – опять мама забыла… И только после сесть пошариться по страницам соцсетей, перекинувшись сообщениями с немногими близкими друзьями. Внезапно откуда-то придёт стих – записать, выложить, поплакать, прожив до конца в голове эмоцию, его вызвавшую. Может дочитать начатую книгу? Нет. Это на завтра . Хоть какое-то разнообразие усталому типовому вечеру понедельника...
Совсем-совсем на ночь богиня закидывает внутрь таблетку или полсоточки коньяка - чтобы крепче спать и не видеть сны. Сны, в которых она все время куда-то движется, едет, идёт, и никак не может прийти, приехать и выбраться из лабиринта городов, лиц, улиц, этажей. Богиня стабильно просыпает утром на работу, хотя ложится вовремя. Кой чёрт, прилепилось это словечко! Ей до богини – как до Китая ползком. Богиня? Не, не в этой жизни. В этой есть дело поважнее – быть собой.
3. Потом
И всё же! Закат над морем – это, конечно, потрясающе. И сосны корабельные. И белый прогретый песок. Но ей вот - валом, даром, от рождения - уральские охряные скалы, тёмные леса, холодные, быстрые, текущие со старых Уральских гор реки. Маленькие и большие города и немногие родные лица, рассыпанные огоньками во тьме её жизни, ближней и дальней. От огня к огню – её путь. От сердца к сердцу, связующей ниточкой. Богиня? Конечно. Привет вам, босоногие вогульские духи Урала от вашей голубоглазой преемницы! Причастите земляничной россыпью, затяжным дождем, нарисуйте свои тайные знаки рыжей охрой на белом лбу. А бризы и террасы, борзые собаки и мятный чай – когда-нибудь потом. Когда душе будет совсем лень быть ДУШОЙ.