Есенин

Ничего от вас теперь не скрою -
развесёлый и немного пьяный,
он по жизни всё идёт со мною
через бури, БУРы и бурьяны...

Задыхавшийся от страсти юной,
голосом опробывая слово,
я Есениным измучил струны
на гитарке той, восьмирублёвой,
и рыдали тётеньки, дебелы,
слушая надрывные куплеты,
как "опавший клён заледенелый"
под метелью всё поёт про лето.

Я, с друзьями шумными горланя
песню про "заботу в сердце мглистом",
думал утопить любовь в стакане,
а потом - уйти в рецидивисты.
Но любовь топиться не хотела,
завертелось как-то всё иначе -
сколько лет с поры той пролетело?!
"Не жалею, не зову, не плачу..."

И в чеченском пекле том жестоком,
о судьбе своей ещё не зная,
я хрипел начмеду под Моздоком:
"Всё, отпела "роща золотая"?!"
Мы друзей погибших хоронили,
злую водку пили на прощанье,
и в слезах кричали на могиле:
"До свиданья, друг мой, до свиданья!"

Всюду одинаковы зинданы.
Нас на волю вывели седыми.
Вечно молодой и вечно пьяный -
спой-ка, брат, о "белых яблонь дыме".
"Мы теперь уходим понемногу..."
Да, уже давно другая эра.
Примеряем все, тайком от Бога,
петлю, что на трубах "Англетера".
Исаакий смотрит безмятежно -
пять шагов он не дошёл до храма.

... "Ты по-прежнему такой же нежный", -
тихо скажет старенькая мама.


*БУРы - бараки усиленного режима


про Есенина и папиросы "Сафо" тут
http://www.stihi.ru/2018/07/30/5641