Юрий Галютин-Ялзак Семон Тулар

Перевод с марийского Натальи Беляевой

- Никак во мне нет угомону,
Хоть давно я уж сед и стар,
Пенсионер вполне законный... -
Кручинится Семон Тулар. -
А мог бы дрыхнуть до обеда,
Давить в перинах мягкий пух,
Встаю же, старый непоседа,
Как только запоёт петух.
И, как солдат пред боем точен,
Я вместо пулемётных лент
Сам подпоясываю прочно
Столярный верный инструмент.
Иду на ферму, люд дремотный
Ещё десятый видит сон, -
Я этой жизнью беззаботной
Аж до печёнок возмущён!
Да, сваха, всё ж крестьянин нынче
В сравненьи с нами слаб и тих,
Он к телевизору привинчен,
Работает от сих до сих.
Иначе б ленточка асфальта
Давно коснулись деревень,
Мы ж на дорогах крутим сальто,
С ухаб мозги все набекрень.
- Чего ворчишь? - смеётся сваха, -
Гляди-ка, полной чаши дом,
Одежда, мебель, мясо, сахар -
Всё добыто своим трудом...
Семон серчает: "Дура-баба,
Ведь не о том же разговор,
Ругаю в наших людях слабость.
Возьми меня. Ведь я топор
Из рук не выпущу. А в сутках
Одну отраду признаю:
Те самые мои минутки
В работе. И на том стою.
Ты знаешь, что не в деньгах счастье,
Не этим человек богат,
Ведь слышала: "Семон наш - мастер!" -
По белу свету говорят.
А свету нет конца и края,
Народ в деревнях, городах...
Моя же заповедь святая -
Жить для него во всём, всегда.
А иногда нахмуришь брови,
Не знаешь даже, как понять:
Мне кажется, что лишь за совесть
Не надо премий выдавать.
Со мной же нынче учудили,
Надолго тот запомню срам:
Вручили премией будильник,
А я готов будить всех сам.
Хожу, как сторож с колотушкой,
Стучу салагам под окно,
А им, хоть на ухо частушки
Ори, не встанут всё равно.
Есть мужики (назвать-то стыдно!),
Что не держали топора,
Смотреть на это всё обидно.
Вот вышел в поле я вчера,
А там скирдуют в зиму сено,
Детей и женин прямо рать,
Но мужиков, чертей степенных,
И близко даже не видать.
Мой друг, Кори, шутник отменный,
Надел перчатку - генерал,
Ходил вокруг и всем степенно
Приказы басом отдавал.
Увы, теперь не в комсоставе
Мы, старики. Уж вышел срок.
Меня, к примеру, не поставят
С бездельников стрясти жирок.
Не те уж силы. Кровь устала
Бродить по жилам, хочет сна,
Её попортила немало
Ещё проклятая война.
Сожрать хотела, да не вышло,
Сама в своём погибла зле.
Семон Тулар живёт и дышит,
И поклоняется земле...".

***
Заряд души, большой и прочный,
Всегда таит в себе секрет,
Ведь может быть совсем не сочным
Владельца внешний вид, портрет.
В простой одежде, разговором
Не тороплив и не богат,
Тебе он встретится. Не скоро
Узнаешь, что герой-солдат
Себя отдал всем войнам века,
Осколки до сих пор в груди...
И где такой найдётся лекарь,
Чтоб эти раны остудить?!
В воспоминанья кружку пива
Плеснёт, чтоб придержать накал,
И поведёт неторопливо
Рассказ о том, как фрица гнал.
Всё это - быль, живая книга,
Страницей каждой нелегка...
Врагов с родной земли он выгнал,
Чтоб жизнь дожить до верстака.

***
Мы порой оставляем дороги-пути,
Направляя на родину парус.
Я в пенатах своих не могу не зайти
На могилу к Семону Тулару.
Грустный холмик здесь, крест и берёзы-венки,
Птичий хор до печали беспечный,
Безысходность суровая чёткой строки:
"Божий раб тут покоится вечно..."
Да какой же он раб?! Непокорный во всём,
Не ему на коленях при храме,
А своим безупречным великим трудом
Заслужил он народную память.

***
Вот дома-терема как цветы на земле
Под малиновым солнечным звоном,
И построено многое в нашем селе
Золотыми руками Семона.
Это честное имя присвоил народ
Главной улице, бывшей Болотной.
Так и чудится, будто под утро идёт
С инструментом Семон на работу.
Я с поклоном к нему. Мощь его топора
Сквозь взросления долгие годы
Укрепила меня. Значит, сила пера
Будет жить для родного стиха.

1969