О чистоте. Белый камень

   Когда-то мы приехали первый раз в бабушкину заброшенную хатку в селе, чтобы проводить там летние каникулы и помогать бабушке, ведь у неё была пенсия 12 рублей, как у всех жителей сёл. Мы с родителями засаживали бабушкин огород, пололи его, а урожай, кукуруза и подсолнухи, были подмогой бабушке зимой.
   Запустение и разор в который мы приехали впервые, были не удивительными – всё заброшенное быстро дичает и зарастает. Весь двор и сад были зарослями полыни в человеческий рост и первый год мы делали удивительные открытия: в саду была полуразвалившаяся плита с остатками трубы, конфорками и даже вьюшкой (я учила новые для себя слова), а рядом был погреб с прогнившей крышкой, к которому мне не разрешали приближаться, ещё дальше в саду обнаружились останки туалета.
   Самой знаменательной для меня находкой был белый камень.
   Эта глыба была неровная, но очень гладкая сверху, как будто отполированная. Камень был тёплым, приятным на ощупь и каким-то уютным. Папа, немало потрудившись, перетащил его ко входной двери и уложил перед нею.
Так у нашей хибарки появилось крыльцо.
   Мама, после приведения внутреннего убранства в порядок, положила на камень тряпку, чтоб ноги вытирать, но тряпка не прижилась, она моментально высыхала и улетала от ветра. Камень был белым и очень чистым на вид. Мне казалось, что он чистит ноги безо всякой тряпки.
   В домишке был пол-доливка, которую мы с мамой мазали раз в неделю и мели каждый день полынным веником чисто-чисто. На глиняном белёном известью подоконнике почти всегда лежал чабрец и его запах был главный в нашем крохотном жилище в одну комнатку с запечком. За печью было темно и там ожидало транспортировки варенье из яблок, абрикосов и вишен, лежали папины рыболовные снасти и стоял мой велосипед...
   Но я отвлеклась... Камень почему-то был главным – он встречал своей чистотой, под ним, сбоку в углублении, прятался ключ от навесного замка от хатки. На крыльце вечерами кто-то обязательно сидел, отдыхая от дневного зноя и трудов. Мы часто сумерничали в вечерней прохладе после жаркого летнего дня. Родители рассказывали разные истории или слушали мои впечатления от прочитанного в учебниках – мои школьные учебники прочитывались мною за лето, папа привозил их в село, чтоб мне было чем заняться. А так как в обиталище нашем не было электричества и радио, светила только керосиновая лампа, – я много читала, а остальное время играла и носилась по селу на велосипеде.
   Вечерами, когда мы сидели во дворе, из под камня выползала живущая под ним серая лягушка-жаба, прыгала к поилке для кур и купалась там. Нас она не боялась, мы были добрыми соседями. Мне казалось тогда, что камень этот волшебный, что он выполняет все наши желания: стережёт наш дом, хранит тайны «ранешнего» времени, которое помнит его целым и цельным, служит домом для лягушки-путешественницы, которой так у нас понравилось, что она осталась с нами жить. Она никогда не квакала, только барахталась в поилке и прыгала по дорожке в сад. Папа говорил, что она ловит комаров всю ночь.
Камень так и остался лежать у домика, когда мы перестали туда приезжать... Но я до сих пор помню его гладкую тёплую белизну и неровный край...
   Он хранит моё детство.
   Я навсегда помню "наш" камень и наш двор, сплошь заросший спорышом, как ковриком, с едва протоптанной тропинкой от калитки... Мы с мамой двор на коленках пололи, чтоб один спорыш оставлять – всю другую траву нужно было вырвать вручную, пока она семена не сбросила. Все соседи удивлялись – такого зелёного двора ни у кого не было – у всех был щебень, асфальт или кирпич от грязи. А у нас от травяного ковра во время дождя всегда было чисто.