Венера

- Ты когда-нибудь думала, что там ещё за горизонтом, там, куда уходит Солнце, и что же там вдали под ним, за почти ровно кромкой деревьев?
- Господи, как ты достал, это же скучно, пойми очень, очень скучно. Вечно ты ищешь что-то не настоящее, а жизнь проносится мимо, как обычно ты прячешься за своими фантазиями, почти всегда отстранён от моих желаний и несуразно взъерошено что-то там читаешь и придумываешь. Ты – шерстяной домашний кот, да, да, и не перебивай меня. Ты уже стал невыносим, я хочу жить и развлекаться, хочу в клуб, ресторан, можно даже на выставку, ох, да, да, тут мне девочки в инсте прислали – в центре будет отличная инсталляция Ван Гога… Да что тебе, ты не понимаешь, у тебя своя волна… Ничего тебе неинтересно, ничего…
- Да, Ван Гог, абсент, море абсента, нищета и ненависть современников, отрезанное ухо, чтобы что-то сказать, и эта чёртова пуля и всего тридцать семь лет. А ведь в его картинах столько цвета и сказки для наших внутренних миров, что порой на них нельзя смотреть долго, а ты всё равно смотришь. Эх, чёрт побери, а ты говоришь инсталляция. И сколько же там боли, сколько там было боли внутри.
- Ну, вот опять, опять это ненастоящее, неинтересно мне, неинтересно. Мне же эта выставка только для отметки нужна, красиво, наверное, да, думаю там будет красиво. Как ты не поймёшь, что мы живём сегодня, и скажи мне тогда, зачем мне боль того, кто сделал эту красоту, я ведь смотрю и вижу сейчас только эту красоту, а боль её автора и его жизнь – мне это не нужно вовсе, совсем не нужно.
- Да, хотя бы ради уважения.
- К кому? К автору? Зачем, его же больше нет, а красота осталась. Да, и плевать мне, если честно, короче, ты поедешь со мной или как обычно останешься дома со своим телескопом смотреть звёзды. Скажи, не беси меня.
Он аккуратно скинул с себя одеяло из обид, которым был укутан, слушая её, посмотрел на падающее Солнце, зачем-то вспомнил живого Ван Гога, его рыжие волосы, небритую морду и чудовищный перегар с забинтованным ухом. Перебирая коленками суть чего-то бессмысленного, он присел, опустил свой глаз в окуляр и уставился на Венеру. Вряд ли что-то можно было разглядеть в её густом облаке атмосферы. А ведь когда-то он там жил, когда ещё парниковый эффект не был столь убийственным, тогда, когда Венера была лучше, чем Земля сегодня. Он ведь видел, как гибла планета, полная счастья и тварей, подобных людям на Земле, видел, как исчезают в парящей дымке его родные, видел, как законы Вселенной забирают ту жизнь, которую сами создали. Он узнал, как может быть беспомощна самая развитая цивилизация перед жаром, что испепеляет и уничтожает, достигая 450 градусов по Цельсию. Он запрокинул ворот своего свитера, сложив его в подобие воротника рубашки, улыбнулся своей совести и посмотрел на неё, продолжая говорить свои мысли, превращая их в слова.
- Ты права, у красоты нет автора, но, поверь мне, красиво лишь то, что пропитано настоящей жизнью и неповторяемыми эмоциями, никогда неповторяемыми. А то, куда и как ты собралась – это всего лишь скучная инсталляция того, что тебе безразлично… А я ведь видел и знал Ван Гога, и мне всегда теперь грустно знать и понимать, как он был ничтожен для таких, как ты и как вдруг стал невероятно моден для таких же, а ведь говорил он совсем о другом. Хотя, знаешь, это неважно. Я с Венеры, а ты с Земли.
SH


Рецензии