Прогулка по Москве

Я подумал, чего ж я не с вами?
Мне бы стать вашим собственным знаменем.
Пусть меня поднимают повыше,
прибивают гвоздями под крышей,
над какой-нибудь розовой мэрией.
Или, сразу над всей, над империей,
над её горделивыми башнями...
ух, как страшно...
Ещё бы не страшно!

За щитом, без знамён - тоже боязно!
Очень мерзко стоять, в этой робости,
средь быков,  фраеров и священных коров,
раздуваясь прослойками гордости.
Там, внутри пастухи  и смотрители
стукачей, слухачей и блюдителей,
исполнителей и обвинителей –
велика их, несметная рать...
Или им.
       Или нам.
                Умирать.

Я подумал, чего ж я не с теми, 
кто живёт в подавляющей теме?
Стал бы чьим-то безжалостным гением,
и всеобщим  таким удобрением.
И торчал бы стращающей мордой
на древке величаво и гордо, и
в показушном парадном строю...
Восхваляя планиду свою.

Очень странная эта планида –
не имеет ни шансов, ни вида.
Есть обида на устный приказ,
да пугающе-черный окрас.
Где уж тут о судьбе, да стыде!
Ух, как совестно! Совестно - где?!
И выходит вновь оксюморон:
не планида, а серый планктон...
Или мы.
       Или нас.
                Или он.

Мне под этим цветущим полотнищем,
показались просторы урочищем.
Все врожденные предохранители
нынче вырваны главным блюстителем.
А взамен... Вот оно: снизошло,
солнцеликое это чело.
Если б все это было в бреду...
Только все это здесь. На виду.

Да, у наших времен и пылинка
может перенастроить пластинку,
и звучащий воинственно глас,
может брякнуть, как солнечный джаз,
акварелями, ля-ми - капелями...
Даже, если стали мы целями...
Даже, если знамя  расстреляно,
нам все кажется,  что не сейчас:
- Снимок в профиль!
- Снимок анфас!

Но пылинка летит, кувыркается,
в пыльном шлеме не виден просвет.
Он не виден уже столько лет...
И не виден стремительный цвет
у тычинки...Пластинка вращается
там, где звукоснимателя нет...
Там, где звукоснимателя нет...
Там, где все на круги возвращается.


3.08.19