Око лазурное

Боспор Киммерийский – Коровий брод.
Через Боспор Киммерийский гоняли табуны коней и стада коров до потопа. После потопа корабли пошли по "Боспорской реке", и море Аккадийское – Азовское море разлилось по равнине Одильской – земле, принадлежавшей Колхидскому царству. Новое море затопило Колхиду западную.

По просторам Аккадийским подались разбойничать листригоны и морские готы – тотрессы. Готы ходили большими стаями – "лжденями", что значит – кочевали с семьями и кормились грабежом.

А листригоны промышляли в одиночку. Листригон – "один в море". Гоняясь за купцами, и готы, и  листригоны не были хозяевами в Аккадийском море. Морем Аккадийским владел Боспорский царь Наридал-Довлатор. Его воины охраняли купеческие караваны и охотились за морскими разбойниками.

По житию Гомера, описанному в Илиаде и Одиссее, можно узнать пути хождения листригонов по морям внутреннего ока – Леосийского моря (Эгейского, Мраморного) от Коринфской Спарты до Босфорского Троянского рафата – диаспоры с жреческим правлением. Далее похождения Гомера листригона продолжились в понте Эвксинском у Киммерийского побережья.

Семь морей прошли моряки Одиссея в поисках золотого руна. Око Эгейское, око Мраморное, око  Эвксинское, око Алтрея (Гнилое море) – залив перед входом в Аккадийское море, Конь око – южная часть Аккадийского моря, Ситное око – середина Аккадийского моря и Чермное око – северная часть Аккадийского моря.

Оком Эвксинским владели соперничая Наридал-Довлатор царь Киммерийского Боспорского анклава и верховный жрец Троянского рафата Приам. Возобладали в результате борьбы за око Эвксинское Троянцы и плавать Эллинам запретили.

Но Козни Трои не мешали листригонам вершить свои походы и воссоединять Элладу с Киммерией.
Житие Гомера – Илиада и Одиссея, но Одиссея ещё и  гомериада, гомерический смех Эсхила.


Око лазурное - море, бесстрашных людей
поднимавшее к небу, в лодках под парусом,
странствовавших бесприютно. Счастья искавших
вокруг Ойкумены бескрайней. Жить не умевших иначе, как
вечно скитаться, в синий простор погружаясь,
и веря в удачу.

Смерти не знающим страха,  открыты дороги
в мир, недоступный боящимся смерти.
Честь и свободу искать запретить невозможно.
Гордость обретшим, вменить в преступленье их смелость,
спутать с пороком гордыни стремление к правде?

Петь соловью запретили и он отказался от пенья,
сник и молил у суровых присяжных прощенья.
Шёпотом стал щебетать, озираясь трусливо.
Петь уж не смел, и ему благоволили судьи.
Кто из них прав? Пусть их время седое рассудит.

Голос у ветра слышнее становится в бурю.
Правит ветрила крылом окрылённый бродяга,
ввысь - к облакам по сверкающим брызгами
волнам.
Тихо в мятежной душе у него и спокойно. Видит он сон наяву
в колыбели лазурной.


Образ Эода, держащего килик вина золотого,
пряного.
В чёрно-фигурной лоснящейся чаше, пляшет
оракула голос, вином упоённый.
Пьёт с ним Эод и возносится, гимн распевая.
 

Свергнуться вниз и опять в небеса устремляться!
В синее небо взлетать, и нырять в бирюзовые волны!
В лоне морском засыпать  на закате пурпурном,
утром встречать Гелиоса восход лучезарный
с песней *Эола, в сверкающих бронзовых струнах,
мачту держащих *олимпий, натянутых туго!


*Эод – транцендентный учитель, посвящающий в ортоксизм – гностическое мышление.
*Эол – ветер, поющий в снастях корабля.
*Олимпии – бронзовые ванты, держащие мачту.