Гульшат

глава: первая

Подножье Белухи — Цаган-Убугун.
На севере, в горном чудесном Алтае,
На речке Катуни, что там протекает,
Село приютилося Верхний Уймун.
Оно небольшое, лишь десять домов.
Все знали друг друга, но жить не мешали.
У каждого парня есть гордость и кров,
Подруга. Других замечали едва ли...

Там пара жила: то Гульшат и Рахман.
Брала красотой и недюжинным ростом.
Для девушки был её парень - султан.
Смириться другим стало с этим не просто.
И вот как-то утром одним у костра,
(Все вместе собр'ались в положенный день).
Людей захватила такая жара...
Гульшат стало плохо, ушла она в тень.

Случилось всё быстро, у всех на глазах.
Потух сразу взгляд, мигом сморщилась кожа.
Рахман растерялся, почувствовав страх,
Враз стала на чудище дева похожа.
О, силы Небесные, кто виноват?
Рахман пробежался по лицам вдруг взглядом:
Айгуль, Фатима, Бекличер, Азамат?
И понял, что в жёны старуху не надо.

Как быстро на свете меняется всё.
Рахман отвернулся и сморщился даже.
Скорей забегая в жилище своё,
Он понял, ему кто-то что-нибудь скажет...
Гульшат улыбнулась и сев у костра,
(Ей стало получше, конечно, немного).
Подумала, где же Рахман? Но в итоге
Уже поняла, что вмиг стала стара..

глава: вторая

День вскоре опять поменялся на ночь.
Рахман глаз не кажет, смирился с судьбою.
В Гульшат и плевали, и гнали все прочь.
Как быстро, за раз можно стать вдруг изгоем.
Старушье лицо вмиг упрятав в никаб,
Она всё сносила смиренно и кротко.
Недавно всю жизнь представляла так чётко.
Сейчас поняла - человек очень слаб.

И вот, как-то раз, через это село
Шёл старец усталый, с седой головою.
При виде Гульшат тень легла на чело,
И старец остался в селе на постое.
Его приютил паренёк Азамат.
На время кровать предложив человеку.
(Он был очень добрый, ведь гость, словно брат),
Ему предоставил заботу, опеку.

На утро чуть свет показался в окне,
Старик вопросил напрямик Азамата
О девушке той, что увидел в селе.
В тупик ставят старца рассказы собрата.
В глубинах он памяти долго искал,
То плакал весь день напролёт, то молился.
И вышел наружу какой-то сигнал:
То мысли полёт... Очень он удивился.

- А хочешь помочь деве той, Азамат? -
Шептал старичок парню в левое ухо.
Отсюда придётся уйти тебе, брат.
Пойдёшь ты наверх, не спеша, на Белуху.
Не близок, опасностей полон тот путь.
Не просто на нужном Хребте очутиться.
Нарвать генцианы-цветы не забудь.
Нарвёшь, донесёшь, и судьбе значит сбыться...

глава: третья

И выслушав старца тот встал в полный рост.
Узнал как пройти ко Хребту поскорее.
- А есть на Катуни-реке узкий мост,
С которым реально всё сделать живее?
- Возьми длинный шест, чтоб тебе не упасть,
В котомку еды: колбасы, что не жалко.
- Заткнёшь, если встретиться, хищнику пасть.
Поверь, что помощником может стать палка.

Прощаясь, парнишка вдруг старца обнял.
Глаза защипало, и взяв в руку посох,
Прошёл мимо сложенных струганых д'осок.
- Вернусь, только ждите, - почти прошептал.
Прощенья просил у своей Бекличер,
Он меряя путь по восточному склону,
Трёхглавой священной горы Уч-Сумер.
Усердно молился, бил долго поклоны.

Кружил, налетал злой седой ураган.
И парень заметил, что быстро стемнело.
Но путь продолжал, шёл упрямо и смело,
Попав тут ногой в хитроумный капкан.
Накрапывал дождь, начиналась гроза.
А ветер гнал тучи, и рвал их на части,
И парень жалел, что не принял причастье.
Он с жизнью прощался, моля небеса.

Тут надо подумать, сдаваться нельзя.
Болела нога, он не знал, что же делать?
Почуял во тьме, кто-то очень несмело
Рычал, Азамата, приняв за врага.
Тот зверь приближался тихонько. К беде.
И парень напрягся, здесь игрища с жизнью.
Прощайте, друзья, Бекличер и Отчизна...
Вот точка поставлена видно в судьбе..
 
глава: четвертая

Запрыгнув мужчине на мощную грудь,
Пёс руки лизал. Как такое возможно?
И парень сражён был, теперь не заснуть.
Погладил он зверя слегка, осторожно.
Он псу предоставил себя как кровать.
Рассеялась ночь и гора из тумана
Плыла. Неужели он всё-таки пьяный?
Эх, надо бы хоть пол часочка поспать.

Позвольте, откуда собака взялась?
Дошло до мужчины, она не опасна.
Зачем напрягаться сейчас понапрасну,
Он даже не понял какая тут масть...
Достав из котомки кружок колбасы,
Хвостом завиляла та псина, однако.
Мужчина уже улыбался в усы.
Вьюном закружилась наевшись собака.

Но надо спасать как-то ногу свою.
Он палкой пытался открыть ту защёлку.
Горела она, как на углях в аду.
И парень вдруг понял, не будет так толку.
А пёс... (вот откуда в нём столько ума?)
Он в пасть, будто в плен, захватив ту ловушку,
Железо прогрыз, и открылась тюрьма.
Капкан для него будто вместо игрушки.

Неужто свободен уже?.. вот так пёс!
- Теперь ты мой друг, самый добрый, и верный.
- Ты видишь вдали тот отвесный утёс?
- Но мне с парой рук не забраться, наверно.
Сватившись зубами за яркий бешмет,*
Пёс громко залаял, надрывно, протяжно.
Мужчина с улыбкой шаг сделал отважно,
Пошёл покорять неприступный Тибет**...

*Бешмет - казахская национальная верхняя одежда, по типу кафтана или полукафтана.
**Тибет — с недавних пор название горного Алтая.

 

глава: пятая


Устали безбожно, устроив привал.
Был тяжек и долог сей путь. Ох, не близкий.
Но к псу сон не шёл, он на страже стоял,
А парню всю ночь пели песнь одалиски.
Витал колдовской аромат и густой,
Но псом был учуян сей слабенький запах.
Однако не смог он бороться с судьбой.
Всё ж понял угрозу. Поднялся на лапы.

Дополз до хозяина, рухнув на грудь.
(Брала в оборот сизоватая дымка).
Как видно закрыт на Белуху им путь,
С хозяином пёс засыпали в обнимку.
Стемнело опять. Азамат всё страдал.
Кричи, не кричи... Так всё тело ломило.
Над ними навис бел, как лунь аксакал,
Но парню всё резко вдруг стало не мило.

И что вы забыли в сих странных горах?
Мудрёный старик вопросил Азамата.
Он голос возвысил и выпустил страх.
Им дальше нельзя, а иначе расплата.
Мужчина забыл для чего он пришёл.
Он будто попал в эпицентр тумана.
Ему эйфорично, легко, хорошо!
Проделки волшебного злого дурмана.

Все вместе пошли за Мусой в ближний дом.
Псу кличку придумать пришлось Азамату.
Немного подумав, сказал ему: "Том"...
А пёс отозвался не хуже солдата.
Дошли, наконец, до какой-то скалы.
Там вход в ней красивым ковром занавешен.
Не знал Азамат, что лишь шаг до тюрьмы,
Плохую услугу сыграла с ним спешка.


глава: шестая


В пещере было мрачно, и просторно.
Большой пятак,а там есть стол, топчан, кровать.
И Азамат шёл медленно, покорно.
Его нутро стенало, хотелось сильно спать.
Муса отвёл мужчину к крайней дв`ери.
Щелчок какой-то, скрежет и проём в стене.
И Азамат почувствовал потерю,
Когда он был внутри уже, а не вовне.

— Но вот и всё, пойдём на отдых верный пёс.
Поешь немного и ложись на свой родной топчан.
— Попей воды и сунь подмышку мокрый нос,
И истину не забывай, не Том ты — Чингизхан.
Пёс верный Чингизхан почувствовал тоску.
И вспомнил, как он ночью спал на той большой груди.
Мужчину за стеной, я вызволить смогу.
Никто не знает, что нас ждёт, конечно, впереди.

Муса уснул давно, и видел сон седьмой,
А Азамат страдал всю ночь в горячечном бреду.
Вот пес подполз к двери, встал вровень со стеной,
И лапой мощной шерстяной нашупал там дыру.
Щелчок и вот уже сработал механизм,
А пёс, промчавшись быстро внутрь уж на груди лежал.
И в миг в мужском мозгу случился катаклизм.
Вот Азамат тогда прозрел, схватившись за кинжал.

Пёс на Алтае жил, с рождения в горах.
И знал все тропы наизусть, мог дружбой дорожить.
Он мог отчаянно любить, неведом страх.
Но вот хозяина Мусу, не смог никак простить.
Волчицею пес был рождён в горах  родных.
Муса убил волчонка мать, не дрогнула рука.
Жить с этим нелегко, хватило на троих.    
Он долго ждал, смирясь с судьбой, ответного броска.
 


глава: седьмая



— Мой верный Том, скорей идём на волю, друг,
Пёс потянул мужчину сильно за бешмет.
А Азамат осматривая путь вокруг,
Увидел скрытый выход и пошёл на свет.
Благополучно миновав кровать Мусы,
Том зарычал и горло перегрызть готов.
— Ах, Том, оставь, иначе всё испортишь ты,
Он всё же предоставил ужин и свой кров.

Вот выйдя из скалы и глубоко вздохнув,
Друзья пошли вперёд, всё дальше на восток.
А Том устал и Азамата оттолкнув,
Вдруг побежал к ручью испить воды глоток.
Водой наполнив чёрный кожаный бурдюк,
Друзья на гору продолжали трудный путь.
Пришлось же сделать очень длинный крюк,
Чтобы в реке бурлящей им не утонуть.

Вверх на Белуху... всё выше, выше, выше.
Почти достигли уж заветного Хребта.
Так тяжело дышать, пёс лаять стал потише.
Вот и цветы, но охраняла их змея.
Как вкопанный мужчина, пригвожден был к месту.
А пёс рычал так громко, словно плакал.
Мужчинам слёзы, вообщем, неуместно.
Но растерялась даже тут собака.

— Но палка есть у нас, прижму сейчас змею,
А ты, мой пёс, ей голову сейчас откусишь.
— Не дай себя ужалить, я же помогу.
Смотри пёс в оба, сбереги свою ты душу.
Борьба была недолгой, пёс загрыз змею,
А Азамат цветы сложил уже в котомку.
И стоя у обрыва, на сам`ом краю,
Мужчина стал завязывать тесёмки...
 


глава: восьмая



Пес лаял и тянул мужчину прочь с горы.
Пора спускаться вниз и путь держать домой.
И проскочив быстрее мимо той норы,
Где труп змеи лежал, летящею стрелой.
Спускался Азамат и песню затянул,
О девушке своей, о горной стороне.
К которой и душой и сердцем своим льнул,
Немного места псу осталось в глубине.

Вот подошли к горе, где спал сейчас Муса,
И Том рванул в пещеру, не зная сам зачем?
Застыл пёс у кровати, стал кроток, как овца.
Хотел Том отомстить, но выбежал ни с чем.
Он страшно заскулил, прощаясь навсегда.
Не мог он отвести свой от жилища взгляд.
Он с другом уходил от лютого врага.
И всё же тосковал и лаял невпопад.

Путь труден и тяжёл, лишь только пол пути,
Прошли друзья вдвоём, меж ними нити, связь.
Им продержаться ночь, а днём должны прийти.
Они всё шли и шли с тяжёлым сном борясь.
И вот уже вдали увидели село.
Мужчина испытал восторг и облегченье.
При виде Бекличер румянилось лицо.
И он почувствовал неистовость, влеченье.

Навстречу побежал, с разбега обнялись,
В глубинах глаз своих они купались долго.
И только лишь потом, вмиг проскользнула мысль,
А где сейчас Гульшат? В цветах тогда нет толка.
Вот Азамат родной переступал порог.
А дома за столом сидел почтенный старец.
Пора уж подвести прошедшему итог.
И Азамат об дверь, случайно, ранит палец...

 

глава: девятая



Казалось, всё пройдёт, не глубока же рана?
Всего лишь маленький укол, но боль пронзила тело.
Мужчина шёл к столу, покачиваясь пьяно.
Пред старцем сел насупротив, довольно неумело.
Скривившись, Азамат, сполз на ковёр легонько.
Закрыл глаза, издал тогда мужчина резкий вздох.
— Прощай, не вспоминай — промолвил он тихонько.
А старец сверху поглядев, почувствовал подвох.

Пощупал пульс, и осмотрев кровавый палец,
Поднял мужчину за плечо, и усадил за стол.
Спросил: "А где цветы?.. лечить буду, страдалец."
— Ты, словно малое дитя, но выглядишь, как вол.
Старик нашёл котомку, руку сунув глубже,
Достал красивейший цветок, что глаз не отвести.
Он прослезился вдруг, закашлялся натужно.
Представил, что тому пришлось уж пережить в пути.

Цветок он измельчил, прибинтовал с натугой.
Старик мужчине говорил, что нужно два часа:
Чтоб кожа напитавшись, стала враз упругой,
Чтоб не осталось ничего, ни раны, ни следа.
Уж к вечеру старик снимал теперь повязку,
А Азамат во все глаза смотрел на гладкость кожи.
Не верил до конца, похоже ведь на сказку.
И стали те цветы ему ещё нужней, дороже.

И старца поблагодарив, воспрянул Азамат,
Прошёл ещё бы сто дорог, лесов и горных рек.
— Но где сейчас, скажи отец, скрывается Гульшат?
Она же ведь не умерла? — скажи мил человек.
— О нет, конечно, Азамат, жива, но всё стара.
Она почти всегда одна, из дома ни на шаг.
Её лицо по- прежнему запрятала чадра,
И до сих пор не поняла, кто друг ей, а кто враг...
 


глава: десятая



Рахман ни разу не зашёл, не поддержал Гульшат.
Он оказался подлый трус, один на всё село.
И посчитали жители... раз так, то виноват,
Тем более, что поступал с Гульшат он, как трепло.
И обходили стороной с тех пор его всегда.
(Он, будто умер, и какой он подавал пример?)
И вычеркнув мужчину без особого труда,
Любой теперь мог указать ему на выход, дверь.

А Азамат беседу вёл со старцем за столом.
Чертили схему на листке и составляли план.
Мужчина клялся старику и бил своим челом...
Найдёт того, кто в их селе способен на обман...
А Бекличер сказали... вот... вернулся Азамат.
Она мгновенно собралась, оделась впопыхах.
(И на настенные часы вдруг кинув быстрый взгляд,)
Как будто ветер пролетел в подн`ятых парусах.

Она бежала торопясь и вот он этот дом.
Дыхание переводя, всё ж внутрь рвалась душа.
И как обычно дверь открыв... да... да... своим ключом,
Вперёд уж Бекличер пошла так чинно, не спеша.
Идёт и слышит разговор о том: кто враг, кто друг...
Как будто страшный приговор стучит в её мозгу.
И свет померк в её очах, всё застило вокруг.
— Ну, почему опять Гульшат? Скажите, почему?

На крик души напрягся вдруг всем телом, Азамат.
И оглянувшись невзначай, увидел Бекличер.
Она ударилась слегка, попятившись назад.
Забыв закрыть, когда вошла распахнутую дверь.
Упав от напряжения, испуга, боли на пол,
Закрыв глаза девица вдруг надолго замерла.
А Азамат стоял над ней, и как ребёнок плакал,
Подумал, что она сейчас внезапно умерла.



глава: одиннадцатая



Подняв обмякшее вдруг тело Бекличер,
Мужчина испытал к девице жалость.
А, если вылечить цветами, например,
И для Гульшат оставить только малость.
Он к старцу подошёл, задав ему вопрос.
Как поступить, чтоб успокоить совесть.
Ему давил на горло, не канат, а трос,
И он хотел, чтобы исчезла горесть.

Ответил старец просто, без раздумий.
Пусть д`евицы решают свою участь.
Вершить судьбу других людей — безумие.
В вопросе данном им поможет случай.
И Азамат пошёл в деревню за Гульшат,
Позвать её к себе и поскорее.
Не понимал мужчина, что ж они решат,
Обратно он бежал ещё живее.

Когда они вошли, при виде Бекличер,
У Азамата навернулись слёзы.
А на столе — цветы с предгорьев Уч — Сумер.
И сбудутся ль сегодня чьи-то грёзы?
Дана возможность, вплоть до самого утра
Подумать, и всё взвесить: за, и против.
Тянуть нельзя, а старцу в путь уже пора.
Простился он на столь прискорбной ноте.

Закрылась дверь потом, вот девушки вдвоём.
А Бекличер лежала неподвижно.
Гульшат сказала тихо: "Что ж, давай споём",
И начала негромко, еле слышно.
У Бекличер так быстро прояснился взгляд.
Она смотрела на Гульшат понуро.
В её душе давно произошёл разлад.
А утро начиналось слишком хмуро...


 
глава: двенадцатая



Бекличер разрывалась, сказать - не сказать?
У неё очень долго болела душа.
(Если б только жива до сих пор была мать?..)
И она начала разговор не спеша.
— Помнишь день... вспоминай... мы сидим у костра,
Разливаем по чашкам из чайника чай.
— Твоя кружка налита потом... горяча,
Я её уронила тогда, невзначай.

— Фатима приготовила чёрный отвар.
Попросила добавить в твою, но чуть- чуть.
— Я не знала, что станешь от этого стар.
(Бекличер затопила вселенская грусть.)
— Понимаю, прощения нет мне, Гульшат.
Но, хотя бы пойми - это всё не со зла,
(И цветов целый ворох принёс, Азамат).
Бекличер вдруг закрыла глаза, чуть дыша...

— Я простила давно, говорила Гульшат,
И привыкла к обличью, своей второй коже.
— Мне не важно уже, кто из вас виноват.
Мне спокойствие, честь, остаются дороже...
— Я привыкла страдать, мне цветы не нужны.
И рискуя собой, Азамат нёс их мне,
Обойдя по горам потому полстраны.
И тем самым меняя зигзаги в судьбе.

— Не кори ты себя, Бекличер, не кори.
Ты призналась сама, уже это награда.
— Азамата люби и поблагодари.
Ну, а большего мне, ничего и не надо.
***
Солнце ярко светило, дарило тепло.
Бекличер обнимал весь в слезах Азамат.
В душах этих людей становилось светло.
В мир с открытым лицом выходила Гульшат...
©Эмма Карлайл
Автор фото не известен
(нашла в интернете в свободном доступе)