Каэрдушечка

               
   Так называли себя узницы ГУЛАГа, осуждённые по разделу  «КРД –контрреволюционная деятельность», 58-ой статьи из кодекса политического бесправия мрачных сталинских тридцатых годов прошлого века.
   
   Мне рассказывала об этом Калерия Александровна Шумакова, а рассказы эти звучали по Казахскому радио, принося Калерии Александровне небольшую прибавку к нищенской пенсии, почтение моих  коллег и уважение слушателей. Рассказчица образно и с долей юмора, исключительно высоким стилем русского литературного языка могла выступить по любой теме  нашего бытия. И всегда была точна в изложении фактов, интересна в своих самобытных оценках. Будь то воспоминания о годах до ареста, о лагерном времени и - после освобождения. Будь то размышления на темы русской филологии, чем Шумакова увлечённо занималась многие годы и через самообразование, что называется, дошла своим умом до уровня профессионального филолога. Ровно так же – в вопросах критики отечественной и зарубежной литературы. И вообще, в рассуждениях «за жизнь» Калерия Александровна была на высоте своего интеллекта и прочих качеств добропорядочности, даром, что в молодые годы пережила 10 лет жесточайших условий ГУЛАГа. Но пора – всё по порядку.

   Папа Калерии служил до событий 17-го года офицером Российской армии. После 17-го остался верен присяге. И погиб в боях против войск нового режима. Маленькая Калерия с мамой от греха подальше оказалась в Германии, где родственники отца-офицера служили в торговом представительстве России. Девочка своё образование получила в лицее имени Гёте. Успела добротно освоить основы школьных наук, «взять» немецкий и французский в совершенстве, английский - "достаточно для чтения книг и досужих разговоров", пошучивала она.

   После смерти болезненной мамы, окончив лицей, девушка оказалась перед выбором, который диктовали не лучшие условия жизни на иждивении у родственников и… революционные идеи тогдашней Германии. Вот и рванула Калерия на родину, в советскую Россию. Родина встретила её доброжелательно: "движением молодёжи в красных косынках, работой на подмосковном цементном заводе и частыми приглашениями для переговоров с иностранными делегациями в качестве переводчицы при высоких правительственных чинах".

   Инициативная и беспокойная активистка была в лидерах всех молодёжных начинаний. Во время одной из вечеринок в заводском клубе – было это 8-го марта, Калерию пригласили на короткий разговор некие взрослые дяди. От шума вечеринки позвали на пару минут в автомобиль. Как была в лёгком платьице, даже не накинув пальтишка, пошла она в авто и… оказалась в Москве, на допросе в НКВД.

   Лубянку заботили смешные для девушки вопросы: "...имена боевиков  контрреволюционного подполья, где хранится боевой арсенал бандитов и какими заданиями нагружена воспитанница шпионской школы имени Гёте?! Рассказывай и кати себе на заводскую вечеринку!"

   Скорая на острое слово, прямолинейная в ответах, Шумакова раззадорила Лубянку. Восемь суток держали на допросах без сна и пищи, не давая присесть. Шуплая и малорослая девчонка оказалась упорной и жилистой, к тому же наглой в своих требованиях. Как-то, в ответ на отказ дядек проводить её в туалет, она задрала юбчонку и устроилась посреди кабинета на дорогом ковре. Выволокли её в нужник, а потом… перестали давать воду.
 
   Ничего из домыслов Калерия не подтвердила, никакие бумаги не подписала, никаких имён не назвала. Допросами терзали всю весну и всё лето. А получила упрямая шпионка всего 10 лет по статье 58, КРД. Тут накатила осень, арестантку в том же лёгком платьице с мартовской вечеринки погнали пешим ходом из столицы любимой родины в Казахстан.

   Слушать её лагерные рассказы без таблетки под языком было невмоготу. И сейчас пересказывать не легче. Поэтому – только самое важное.

   Лагерный режим первыми не выдерживали люди, жившие до ареста в достатке. А сухощавые да жилистые, приученные к небогатому рациону питания плюс никогда не унывающие держались дольше. Некоторые и до конца срока дотягивали. Даже если загоняли на рабский труд в угольные шахты Караганды.

   Калерию трижды списывали в доходяги. Это значит, одёжку и пайку делили уже без её предсмертного участия и желания. Но трижды её вытаскивала из этого состояния доктор Недовесова – золотая легенда Карагандинских лагерей. Кстати, родная тётя известного казахстанского писателя Юрия Герта. Шумакова – одна из множества крестниц этой светлой женщины. До последних дней оставалась Недовесова в Караганде, в местах печальной своей лагерной судьбы. Мир её праху!

   После освобождения ровно через 10 лет от ареста, весной 1947-го, вышла Калерия  на волю без средств к существовани, без адреса, где её могли ждать и поддержать. Однажды она свалилась в голодном обмороке посреди улицы. Из ледяного весеннего ручья извлекла её сердобольная женщина, обогрела, накормила, выслушала и посоветовала, где можно найти работу. По тому адресу и направилась, там и встретила понимание, там и получила работу – техничкой. В той акушерской школе и продержалась до пенсии... уборщица с тремя иностранными языками, активистка областной библиотеки имени Гоголя Шумакова.

   "Жизненный путь от Гёте до Гоголя" – разве не повод для юмора в стиле ироничной Калерии Александровны Шумаковой?!

   Но что очень важно - передать оценки сталинизма, который подверг истязаниям невинных своих  жертв, те оценки, которые имела узница неволи. В её душе, в сознании по большому счёту не было ни обид, ни осуждения, ни, тем более, страха. Какой может быть страх у людей, которые пережили все мыслимые муки!

   Вот что удивительно. Все ответы на вопрос о возмездии негодяям сводились к тому, что "Сталину были необходимы эти жертвы для утверждения своих порочных идей, для процветания его власти". Шумакова нисколько не оправдывала мучителей. Просто она понимала(!) побудительные мотивы беспредела извергов. В её ответах нельзя искать ни доли всепрощенчества. Это голос иной морали, нравственного возвышения над падшими палачами. Сталинизм нельзя прикрыть фиговыми листками лжи демагогов. Это вовеки веков преступление, не имеющее срока давности во временах!

   С неизменной улыбочкой Калерия Александровна рассказывала, как плетётся вниз и карабкается вверх по лестнице на пятый этаж в свою комнатушку. Хвастает льготой в библиотеке: за лекции для читателей ей позволяют менять книжки раз в полгода, присылают за ней на край города машину. А про своих подружек по былым страданиям - с такой теплотой и нежностью, каких не всем потомкам нашим воспитание и образование позволяют...

   Каэрдушечки, кто оставался в живых, до последних дней сохраняли отношения теплее и ближе, чем самые родные родственники. Последняя наша встреча была за чашечкой кофе. Настоящего - с ароматом на весь пятый этаж! В конверт письма из  Парижа тамошняя каэрдушечка всыпала кофейную пыльцу. Шумакова пригласила две пары знакомых "на чашечку кофе" - могла ли она в одиночку отпраздновать эту свою радость - весточку от подруги тяжких лет!
 
   Вскоре Калерии не стало...

   Нет их уже в мире живущих. Имена нескольких, с кем свела репортёрская судьба, сохранила память, да книжка, написанная совместно с писателем В.Берденниковым.

   (Правда, книжка вышла только под его авторским именем. Что тут сказать? Разве  то, что нет правды на земле, но правды нет… и в ближних.)

                Х   Х   Х