Грустно-летнее

В июле только десять -
это песня!
Она печальная притом.
Нам согреваться надо вместе:
Вдвоем или втроем.

Плохое настроенье в рог согнем,
не поддадимся малодушию.
Ряды свои плотней сомкнем,
чего-то сытного для согревания покушаем.

Чего-то плотно-сытного едят обычно на ночь,
хотя то вредно. Это всем известно.
Но мы съедим подобного всего лишь малость,
чтоб не было в желудке тесно.

Заговорили про еду, а лучше бы о звёздах.
Хотя бы и про тех, беснуется кто на экране.
Они всегда в нарядах пестрых
и кто-то изгаляется на барабане.

Тот барабанщик с черной рожей,
и лихо палочки бросает.
Ему не жалко барабанной кожи,
она вот-вот порваться угрожает.

А кто-то злобно воет в микрофон,
совсем его себе засунув в рот.
И кучка пробл**ушек создает достойный фон.
Читает рэп Оксюморон!

Оставим мерзких тех уродов,
давайте слушать лишь Народных.
Теперь их много, но один сей мир покинул.
Пред властью элегантно гнул он спину.

Кто имя угадает лишь с трех раз?
Но то не Борька-пидарас.
Да он, к тому же, еще жив.
Весьма плешив, пока не вшив.

Индийского он любит Шиву,
который тоже, говорят, плешивый.
Как все индусы,  ходит без портков,
не признает он и носков.

У них там в Индии тепло,
не то, что в северной державе.
У них нещадно солнце жарит.
От индуизма все в угаре.

Оставим этих голожопых,
и побываем вдруг в Европах.
А и у них теперь жара,
что башня Эйфеля согнулась пополам,
чуть не сгорел и Нотр-Дам.

Разбушевались мы, а скоро два
не дня, притом, а ночи.
То не стихи, а ерунда,
уставшие пора сомкнуть нам очи,