Сиренька

                При солнышке тепло,
                а при матери добро!
            
Катюшу  разбудил солнечный лучик, заглянувший в открытое окно.  Девочка потёрла худенькими кулачками глаза и хотела  быстро вскочить с кровати, но вспомнила, что ей говорила мама:
     –Катюша, твоё сердечко не любит, когда ты прыгаешь,  резко встаёшь. Не забывай это!
Катя, хотя и маленькая, понимала о чём говорила мама.   Она чувствовала   боль  в сердце,  когда с подружками играла в догонялки. Теперь, если дети бегали во дворе, она  сидела рядом со своей любимой куклой.
Девочка подошла к открытому окну и  всплеснула   руками:
      –Мамочка! – закричала она. – Иди  посмотри!
Мать, вытирая руки о фартук,  прибежала из кухни, испуганно глянула на дочку.
       – Катюша, что случилось?
       – Мама, наша  сиренька зацвела, которую мы с папой посадили.
       – Папа сказал, что когда  она расцветёт, он вернётся с войны.      
       - Мамочка,  как хорошо, что кустик зацвёл, теперь я скоро увижу папу!
           Девочка радостно заглядывала матери в глаза и тараторила без остановки.  Мать  грустно посмотрела на свою маленькую дочь и отвела глаза, в которых блеснули слёзы.  Она не могла сказать больной девочке о том, что у неё уже нет папы. В кармане её фартука лежала похоронка, где было сказано, что Егоров  Николай   Иванович погиб, защищая  нашу страну от немецких захватчиков.    Был   указан адрес населённого пункта,  где он похоронен в братской могиле.  Это письмо жгло, даже через одежду, и доставляло такую боль,  что хотелось разрыдаться  на весь дом.   Завыть, закричать,  как другие женщины  посёлка,  когда им  приходила   похоронка.
    Не могла.   У  её маленькой дочурки   было больное    сердце.  Катюша была худенькая, бледная, и возле губ всё чаще появлялась  синюшность.  Она выглядела,  младше  своих  лет.   Её славное личико было, как восковое, без тени румянца.   Папа Катюши  звал её Сиренькой. Родители, узнав о заболевании дочери, стали собираться в Москву, чтобы её посмотрели столичные врачи.  Местные врачи связались с Москвой и им дали добро.
      Но тут грянула  война...
Перед отъездом на фронт Николай принёс  от соседки бабы Груни  кустик сирени. Вместе с  дочкой посадил этот кустик  под окном её  комнаты. Девочка очень  старалась, помогала  папе поливать сирень своей маленькой  леечкой.   Когда папа укладывал  свой  походный мешок,  она расплакалась. И вот тогда, чтобы успокоить дочь,  он  сказал:
      -Катюша, не плачь, как прогоним  фашистов, так  я сразу и приеду.   Сирень под  окном подрастёт и,  как только  зацветёт,  я вернусь.
 Катюша перестала плакать, посмотрела ему в глаза и  спросила:
         – Папа, правда?  Тогда я буду за ней ухаживать, поливать, чтобы  быстрей сиренька выросла и зацвела.
 Николай обнял свою маленькую дочку, поцеловал и с нежностью сказал:
       – Да ты сама, как сиренька,  у нас с мамой.    
Попрощался, обнял жену и попросил беречь дочь.
         Мать  как могла оберегала  Катюшку, отдавала ей лучшие кусочки.  Ездила из посёлка в  город, чтобы обменять  кое-какие  вещи  на еду  для дочери.   Знакомая медсестра помогла достать нужные лекарства  для Кати,  но  мать знала, что без операции  её дочери не выжить. Сердце матери-вещун.
     –Эх, война,  проклятущая, откуда ты взялась, –  плакала она,  когда Катя выходила во двор к  соседским детям поиграть.
Она падала на колени  пред маленькой иконкой Божьей Матери и молилась:
       – Матерь Божья, я потеряла мужа, сохрани мне доченьку,   она одна осталась у  меня. Моя кровиночка, моя радость.
При Катюше  она не плакала, оберегала её. Пусть доченька живёт  ожиданием отца, а там, как Бог даст.
        – Мама, я пойду и нарисую рисунок папе,  веточку сирени, а ты  этот рисунок   положишь   в письмо.  Когда папа увидит на рисунке,  что  кустик зацвёл, то сразу  приедет.
        – Хорошо, доченька, только сначала выпей молоко, бабушка Груня  тебе  принесла.  Козочку подоила. 
Катюша   быстренько  выпила  молоко   и  села  рисовать. Она рисовала цветущую  веточку  и  представляла, что папа,  как получит письмо,  сразу соберёт свой походный мешок  и  приедет домой.   Он  же обещал! Девочка с таким увлечением   рисовала  маленькие лепестки  на  веточке, что даже не  слышала, как пришла её подружка,  чтобы пригласить  во двор поиграть  в куклы.   Катюша объяснила ей,  что у неё важное дело и гулять сегодня не будет.  Закончив рисунок,  она отнесла его маме.
        – Мамочка, ты написала папе письмо?   Не забудь рисунок в конверт положить.
Мать посмотрела на дочь  и кивнула головой.   У  неё не  нашлось  слов  ответить. Она впервые  увидела румянец на щеках дочери, очевидно от волнения  или от   радости,  что  та скоро увидит   своего любимого  папу. 
         – Катюша,  мы сейчас выпьем лекарство и немножко отдохнём с тобой.
 Девочка, села на стульчик, сложила на коленях  ручки и   вздохнула
по – взрослому:
        – Ох, сколько у меня работы!  Кустик полить,   игрушки   расставить по местам.  Папа приедет, а у меня беспорядок!
Мать тайком вытерла слёзы и ушла  на кухню  приготовить  любимую кашу дочке.   Хорошо, что соседка  баба Груня молочко козье приносит.  Катюшина мама  тоже старалась помогать  пожилой женщине - чем могла.
          А война грохотала, обходя стороной их посёлок.   Иногда   пролетали     самолёты - наши, советские. Летели туда, где был фронт, а он уходил от посёлка  всё  дальше и дальше. Наша армия гнала фашистов с родной земли на запад.
          Каждый раз, укладывая дочь спать,  мать  с тревогой  прислушивалась к её  дыханию.   Обнимала и чувствовала, как громко стучит детское больное сердечко.  Дочь засыпала, а  она держала  Катюшу за руку, и  слёзы подкатывали к горлу:
         – Моя маленькая,  Сиренька, только   живи!  Я готова тебе отдать частичку своего  материнского  сердца, а если  надо, так и всё сердце отдам моей девочке.
            Но, как говорят, нет  худа  без добра. Как то  раз в их в калитку  постучал незнакомый офицер и  спросил:, "Здесь ли  проживает семья Николая Егорова?"
  Катюшина  мама  ответила,  что здесь,  и пригласила  военного зайти в дом.
 Она поставила чайник, офицер  раскрыл свой вещмешок, достал хлеб, консервы, сахар. Они пили  чай, и он рассказал, как сержант Николай Егоров, ценой своей жизни спас его от смерти.  Находясь при смерти, Николай попросил офицера помочь его  больной дочери.    Даже  умирая,  он   думал   о  своей девочке, которую ласково называл Сиренькой. Катюша не слышала рассказа нежданного гостя-фронтовика.  Она в это время гуляла с подружкой в соседнем дворе и не видела, как рыдала  её мама  при воспоминании о муже. Николай Егоров посмертно награждён орденом за боевые заслуги. Офицер  сказал, что он едет  домой  в отпуск после ранения  и забирает их с Катюшей в Москву; там он  определит девочку, как дочь героя, в хороший  военный госпиталь. У матери затеплилась надежда на выздоровление дочери.  Господь услышал её молитвы.
          Прошло время. Катюше в Москве  сделали операцию.  Девочка стала поправляться, у неё исчезла отдышка. На лице стал появляться румянец, и радости матери не было конца.   Она вспоминала мужа и в душе благодарила его.   Считала, что муж своей любовью  спас дочь. Последние слова перед смертью были только о дочери.
      Когда Катюша оправилась от болезни, мама  рассказала  ей про отца и обещала, что  после войны  они поедут на могилу  Николая. Адрес у них есть...
         – Мы  возьмём  кустик от нашей   сирени и посадим  там, где  похоронен  папа  в братской могиле, –  с грустью сказала она дочери.
        – Мамочка, как хорошо ты придумала!– воскликнула радостно девочка. Пусть кустик цветёт возле папиной могилы.
                Пройдут годы, но  Катюша  никогда  не забудет   своего отца,    который  так её любил  и  ласково называл:  »Сиренька».

                Антонина Рыбалкина.