Всё размышляю, как ужиться с ближним...

* * *
Живу кошмарно: склоки, передряги.
Полно обид, и время их не лечит.
Доверю эти жалобы бумаге
с простой надеждой: может, станет легче.

Но опыт свой я обретаю ссорясь.
Готова к ссоре, словно пушка к бою,
я вспоминаю, что во мне есть совесть,
добро, и зло, и ненависть с любовью.

зачем ору? Кто мне срывает крышу?
Но правду чувств не подменяю ложью.
Я от себя нисколько не завишу.
Характер мой - марионетка Божья.

* * *
Всё размышляю, как ужиться с ближним,
коль он меня третирует, ругая.
Не будь сородич мой таким облыжным,
таким дурным - и я была б другая.

Тревожный дух слабел в словесных войнах,
терял любовь в нелепых перепалках.
Пошли, Господь, ко мне людей спокойных,
не отмахнись от просьб моих Ты жалких.

Куда ни глянь, вокруг вампиры, стервы,
в любой среде вольготно им, заразам.
Издёрганной душою правят нервы -
и только нервы. Отчего ж не разум?!

* * *
Мой дух, между прочим, непросто сломать.
И, может, поэтому, злобное сея,
меня оскорбляет любимая мать,
желая унизить как можно сильнее.

Терпеть унижение я не хочу,
и тут же, к безумству её беспощадна,
я матери той же монетой плачу,
и новый скандал разгорается чадно.

А надо б не злиться, не слишком серчать,
но дать образец поведенья иного.
О Боже, пошли мне уменье молчать
в ответ на дурное и грубое слово!

* * *
О, ближнего нам очень трудно любить,
поскольку от нас он обычно отличен.
И, хоть не хотелось с плеча бы рубить,
скажу: он бывает нам чужд, непривычен.

О том, что другой человек - это ад,
поведал нам Сартр, и, хоть это не ново,
скажите мне, милые, кто из вас рад
нести себя в жертву во имя другого,

когда он не родственник вам, не сосед,
а скажем, сотрудник, иначе - коллега?!
Любовь, так оставь же таинственный след
в безлюбой душе и уйми моё эго!