Свидание

День молодежи. Прекрасный праздник для всех, кто молод возрастом, а самое главное  — душой. А что после? После наступает ночь. Ночь молодежи. Ночь влюблённых. Ночь романтиков. Коими наш завод всегда был богат.
На крыше одного из корпусов сидели двое. Слесарь третьего (не побоюсь этого числительного) разряда Иван и аппаратчица (опять же не побоюсь) такого же разряда Елена.
— Вань, как ты узнал, что именно крыша корпуса сто двадцать четыре моя любимая?
— Потому что у сто двадцать четвёртого  корпуса нет другой крыши.
Подул лёгкий ветерок. Стало немного прохладно, и Иван накинул на плечи Лены свой противогаз.
— Теплее?
— Аха.
— Да, Лена, ведь именно здесь пары сульфата смешиваются с выбросами гидроксила, образуя чудный запах альпийской пластмассы.
— Вань, ты такой романтичный, прям как аванс.
— Да, мы, киповцы, все такие.
— А тяжело это – приборы  разные  слышать? — Лена восторженно смотрела на Ивана.
— Не очень, только иногда отвлекают, — сказал Иван и злобно посмотрел на стоявший в пяти метрах манометр.
Мимо пролетела белая ворона.
— Смотри, Ваня, альбинос.
— Нет, это ворона.
—Да, редкая птица долетит до середины нашего завода  не обесцветившись.
— Смотри, видишь большую трубу? — махнул рукой Иван.
— Какую? – замотала головой Лена.
— Из которой идёт дым. Это очень знаменательная труба,— с гордостью сказал Иван.
— И чем же она знаменательна? – засомневалась Лена.
— Тем, что она большая и из неё идёт дым.
— Хорошо с тобой, Ваня. Так хорошо, что прям ипотеку взять захотелось, — сказала Лена и прижалась к Ивану.
— И мне захотелось, — произнёс Иван и улыбнулся всё тому же манометру.
Начальник смены Михалыч издали наблюдал за Иваном и Еленой и вспоминал свою  «ночь молодёжи». Двадцать лет назад, на этом же месте он сделал предложение своей будущей жене.
— А ты всё такой же. Никак не уймёшься,— покачав головой, сказал он манометру. И пошёл готовиться сдавать смену.
Соединившись касками, Лена и Иван смотрели на восходящее Солнце. Начинался новый рабочий день…