Танкист

После  недели  кромешных  боёв,
Целых -  четыре  машины.
Факелы  с дымом.  Сгорел  батальон.
Порох,  соляр  и  резина…

Выжила  горсть…  из  железных  гробов,
Эхом  гудят   отголоски.
Двадцать  снарядов.  Шестнадцать  бойцов.
Топлива – кошкины  слёзки.

Спят под бронёй.  Голова  к  голове,
Соль  сталинградского  фронта.
Страшно  смердит  обгорелый «КВ»,
Только  что  после  ремонта.

Выгребли  пепел  и  кости.  Вперёд!
Вывезет – после  отмоем.
К  смерти  привычный,  усталый   народ,
Часик  урвал  перед  боем.

Сам  на  броне   отмозолил  бока.
Выстрел.  Ракета!  Тревога!
Как  же.  Поспишь  тут.  Считаю  врага.
Восемь…  одиннадцать… много.

Свежие.  Строятся,  как  на  парад.
Лог* обернулся  ловушкой.
Чувствуешь  кожей  скользящий  снаряд,
В  жерле   нацеленной  пушки.

Стартер  зудит.  Заводи!  Напролом!
Вспашем  железную  пашню!
Втиснуться,  врезаться  тонким  стволом,
«панцеру»  прямо  под  башню.

Кислую  гильзу отплюнет  замок,
Ротный,  в три  матери  воя,
Злобно,  в азарте,  отвесил  пинок*:
-  Вправо!  Стоять!  Бронебойный!

Брызгают  клочья  кипящей  брони,
- Господи!  Сколько  вас, в  душу!
Башню  соседу  смахнуло.  - Гони!
Редкий  орешник   утюжу.

Ахнуло!  Блямзая,  прыгнет  в  откат,
Тяжкий  казённик.  -  Попали!
Перхая,  башнер  закинет  снаряд,
Новый  удар по  педали.

Мутно  сливается  пойменный  лес,
С дымом  и  вихрями  пыли.
Злобно,  тоскливо   облаешь   триплекс.
Как  из бутылок  слепили*!

Всё  расстреляли.  Укладки  пусты,
Лишь  пулемёты  звереют.
Жадно, прицельно  глядят  сквозь  кусты,
Дула  чужой  батареи.

Наши!  Два  чадных,  солярных   костра.
Люки  закрыты.  Могила.
Но,  погоди  банковать,  немчура!
Мы  ещё  живы.   Мы - сила!

Танк  замирает  и ухает вниз.
Тоннами  яростной  стали!
 В грохоте  канул   раздавленный  визг!
Что, битте-дритте,  не  ждали?!

То-то  забегали!  Серый  мундир,
Вдавлен  в белёсую  глину.
Пушку – в лепёшку!  Чужой  «официр»,
Мечется  перед  машиной.

На  четвереньках,  галопом,  в  зигзаг,
Скоком  трёхногой  собаки!
Пляшет  мехвод   сатанинский  гопак,
Красное  брызжет  на  траки.

Тянут  станины.  Шалишь!  Не  успеть!
Крякнет,  сминаясь,  железо.
Хлещет,  звенит   пулемётная  плеть…
Грохнуло!  В башню,  под срезом…

Вмятина!  Жгучие  брызги летят!
Рубят,  пластаются  косо… 
Башня – царь колокол.  Смертный  набат,
Кровью сочится  из носа.

Зрение  двоит.  Немеет  рука.
Воздух  глотаю,  как  воду…
Красная  струйка  из  шеи  стрелка,
Цивкает  в  ноги  мехводу.

Нам  бы  снаряд.  Ах,  пятнистая  дрянь!
Лёгкость  горячая  в  теле.
Пятится,  ёрзает  немец.  – Тарань!
Ближе!   Заклёпки  и  щели.

Ближе!  Ствола  удивлённый  зрачок,
Смазался  пламенем.  Выстрел!
Звон  рикошета!  Последний  рывок!
Траками,  в  морду  фашиста!

Вздыбились!  Искры!  Моторный  надрыв!
Враг  подаётся  в  траншею!
Падает на борт и длинный  разрыв,
Рубит  железную  шею!

Мама…  как  больно… колотит  в  башке,
Эхо  стального  удара,
Кровь  из  ушей.  Хлюпота  в  сапоге,
Жёлтые   всплески  пожара.

Сизыми,  едкими  струйками,  дым.
Только-б  не  грохнули  баки!
Тронул  мехвода… - Назад! Погорим!
Немец – бензиновый   факел!

Он  безнадёжно  ополз  к  рычагам.
Башнер  шевелится  вяло,
У лейтенанта   отдельно  - нога,
Мелко  в коленке  дрожала.

Нечем  дышать.  В  горле  липкий  комок.
Возгласом  адской  гармони,
Ухнуло  пламя, гудя,  из-под  ног,
Запузырило  ладони!

Люк  вышибал  обрезиненным  лбом!
Влез  лейтенанту  на  плечи.
Мёртвый  он…  вымахнул вместе  с огнём,
Жаренный  визг  человечий.

Дальше - провал.  Кутерьма.  Вроде  цел.
Крик  раздирающий,  тонкий…
Помню – цеплялся  за  скобы.  Горел.
Перекатился  в  воронку.

Грёб  на   себя  буроватый   песок,
Сыпал  на  плечи,  за  ворот.
Тухлая  копоть,  горелый  чеснок,
Локоть  осколком  распорот.

Вился из  люка, вылизывал  бронь,
Фыркая из-под  погона,
В  танке  трещал,  кувыркался  огонь,
Пачками  рвались  патроны.

Бой  догорал.  Пузырём  кровяным,
Солнце - ожог…   как  не лопнет…
В  небе  кипит  гуталиновый  дым,
Плавают  чёрные  хлопья.

Встал.  Огляделся.   Липучую  кровь,
Тупо  размазал  по  роже…
Поле  за  нами.  Двенадцать  костров.
Наших  -  четыре.  Но  всё-же…

Горечь  и боль  изрыгнул  матюгом.
Фрицы,  чума  и  кулёма!
Всех  закатаем в родной  чернозём,
Раз  не  сиделось  вам  дома!

25. 07. 2019г.
Пятаченко  Александр.
(рисунок  автора)

Примечания.
Лог* - поросшая кустарником низина меж двух лесных масссивов или между лесом и равниной. Широкий, длинный овраг или дно пересохшего озера.
 -  Отвесил  пинок*.  – Передача  команд  от командира  танка  мехводу   касанием  носка  сапога.   
В реальном  бою  так  отдавать  команды   проще и быстрее,  чем  по  ТПУ ( танковое  переговорное  устройство ).  Тычок  сапога в правое  плечо  механика-водителя – поворот  направо.   Левое  плечо  -  соответственно,  налево.  В середину,  меж  лопаток  - Стоп!  В  азарте  боя командир  забывался  и  зачастую  механик-водитель  вместо  лёгкого тычка  получал  крепкий  пинок.
Как  из бутылок  слепили*! –  дефект  советской  оптики,  производимой  в  военное  время.   Оптические  линзы  орудийных  прицелов  и  смотровых  триплексов  имели  зеленоватый  или желтоватый  оттенок.