Безымянные

16.06.15, 03:47

I (КОНЕЦ МОЛОДОСТИ)

На улице без всяческих названий
давно живёт Она и адресует
мне анонимки в день Святого Вали,
но всё не шлёт, и ноль родится в сумме
детей у нас. И оба мы рыдаем
по человеку, скрытому за ширмой
костей и кожи. Слово "молодая"
и "молодой" для нас не станут жирной
и отправной для расставанья точкой,
и — как бы вере ни сопротивлялись —
поверим в душу так, как верим в почерк
своей руки, но более — едва ли.

II (СОПРОТИВЛЕНИЕ ВЕКУ)

На безымянной улице не спится:
тебе не угодил рельеф кровати,
и мне под кожу вставленные спицы
не вяжут ночь, бессонницей чревато
окончиться турне воспоминаний
двоих людей, не связанных друг с другом,
на улице столетья безымянной,
которое, как пёс, бежит по кругу,
но ускользает хвост от любопытства,
и пасть пуста, как каждое мгновенье,
в котором мне приходится стремиться
к твоим рукам, к пульсирующим венам,
к твоим глазам, по ночи не закрытым,
и каждый мой, сопротивляясь веку
и сказке про разбитое корыто,
впадает в неопознанную реку
по кличке "завтра" — звук секундной стрелки 
рождает страх для смертного присущий,
невыносимый, как четыре стенки.
Я дом зову не райской – адской кущей.

III (ПРИВЫЧКА)

На улице ни номером, ни буквой
не названной ещё (хотя пора бы),
я для тебя рождаюсь незабудкой,
источником неоновых парабол
корпускулярно-волнового сорта...
... Хотя, пожалуй, это даже слишком,
уж лучше пусть пульсирует аорта,
и ты слегка ко мне неровно дышишь,
хоть между нами километры странствий,
да временные видимы преграды –
в твои года ещё не развит транспорт,
в мои – уже, как ранее, не рады
ему. Привычка – мерзкое созданье
кодировавших гены программистов,
и я боюсь, что вскоре перестану
к тебе сердцебиением стремиться.

IV (НЕОЖИДАННОСТЬ)

На улице, как палец, безымянной
в тлетворных информации потоках
плыву себе, из мыслей изымая
одну тебя, плыву себе до доков,
но – психика штормит – меня уносит
за горизонт, за дальние пределы
того, вокруг чего растут колосья
моих волос, ещё совсем не белых.
И на одну секунду показалось,
что ты – внутри меня, а не снаружи,
что я тебя придумал на вокзале,
где поезд все сомненья отутюжил,
готовясь стартовать по тёплым рельсам
в моё вчера, сегодня или завтра.
Я сел в него в попытках отогреться,
но вот уже поэме стал я автор.
И ты задумке верила с лихвою,
тебе казалось, будто я реален
и шлю тебе письмо не из неволи,
рождая звук на уровне миндалин,
и песня льётся так, что смолкнет ангел,
закроет глаз Луна и – пасть волчица;
тебе мечталось – мы станцуем танго,
но этому не суждено случиться.

V (АБОРТ)

Неназванная улица яснеет,
являя утро миру. Исчезает
неназванная девушка, и с нею
исчезну я с квартирой и часами.
И мы с тобою оба понимаем,
что дружно понимаем ровным счётом
одно и то же: за окном немая
безудержная сцена, словно щётка,
стирающая нас одним движеньем,
стократно повторившемся в привычке,
и нас не станет, будто бы рожденья
и смерти, двух понятий закадычных,
не существует вровень с христианством,
искусством, медициной или спортом...
...Мы пишем вам сквозь время и пространство.
Мы – результат удачного аборта.