Сын Полоза

Ночи на заставе тихие, лунные. Красота! Выхожу окольным путем к реке, сажусь на корягу. Долго вглядываюсь в тихую гладь воды. То вода плеснет, то птица крикнет. Кажется – ни одного человека, кроме меня, на сотню верст не осталось. Но меня это не пугало.

Ратмиром назвала меня матушка. «Воин, борящийся за мир». Пророческим оказалось имя – всю свою жизнь я только и делал, что боролся за мир. Как в своей душе, так и вокруг себя.
Моей матерью была удельная княжна Ярослава, за своевольный нрав прозванная Дерзкой. Она правила своими владениями в одиночку, не выходя замуж и не доверяя никому свои дела. И правила, надо заметить, лучше многих мужчин. Ей завидовали и восхищались, возносили и проклинали за глаза. Матушка не обращала внимания. Ей никогда не было дела до пустых сплетен. Она не раз водила войско в бой, прославившись и храбростью, и подвигами – наше княжество было не самым большим и хорошо снаряженным, но за плечами матери не было ни одного поражения. Как и за моими. Я всегда старался быть ей под стать.

И только я знал, что за плечами матушки есть еще один подвиг, о котором она никогда никому не расскажет. Давным-давно в наших краях жил огромный Полоз, что каждый год требовал на съедение прекрасную девушку. Никто не знал, как справиться с чудовищем, но семнадцать зим назад к нему послали мою мать. Она шла в красном свадебном сарафане, пряча кинжал за поясом. И она убила змея.
Вот только умирающий Полоз вцепился зубами ей в плечо. От смеси ее крови и змеиного яда родился я.

Именно поэтому я никому и никогда не рассказывал про своего отца. История моего рождения была слишком похожа на нелепые россказни, выдуманные для отвода глаз. Я и сам бы в нее не поверил, но…
С детства я мог превращаться в змея. Вначале – небольшого, теперь – огромного, больше человека. Вот как мне отцово наследство аукнулось…
Матушка лупила меня плетью и ставила в угол за такие превращения. Я отбивался как мог, пытался укусить… Однажды чуть не задушил ее кольцами. Когда стал постарше, начал разбираться, что к чему. Именно тогда понял – я не хочу быть змеем. Давил в себе чудовище, не оборачивался… И у меня получилось.
Теперь я мог принимать змеиный облик, но только по своему желанию. А вот желания у меня как раз и не было…

Не знаю, в отца или в мать – но у меня всегда был очень острый слух. Вот и сейчас я услышал легкие шаги. Легкие не в силу долгих тренировок для бесшумной поступи – шел кто-то легкий. Скорее всего – девушка.
Я лег на спину и прикрыл глаза. Когда на мое лицо легла легкая тень, я вскочил, хватая нежданную гостью за руки.
Это и в самом деле оказалась девушка – я угадал. Драгомира, дочка местного кузнеца.
В ней не было ничего примечательного. Худенькая и хрупкая до невозможности, очень робкая, с русыми волосами и зелеными глазами, она ничем не была похожа на мою мать. Но чем-то привлекла мое внимание еще в тот день, когда я въехал на заставу нести службу. Я видел, как она стирала белье в речке, тихонько что-то напевая. Тогда Солнце сделало ее волосы, вечно выбивающиеся из косы, золотыми – я еще подумал, именно такого цвета должно быть оперение у сказочных жар-птиц, а в ее глазах отражалось бездонное небо. Я очень близко увидел ее, когда подъезжал к реке напоить коня. И ее пение… ничего в нем не было затейливого, но чем-то согрело душу. Я тогда долго стоял незамеченный и слушал… Потом протянул монету, благодаря. Когда тонкие пальчики коснулись моей ладони – на миг показалось, будто мне на руку села бабочка. Немного было в моей памяти таких волшебных мгновений.
И вот она – кожа в лунном свете кажется совсем бледной, волосы – черными. Будто дух какой… Да только духов я давно уже не боялся.
— Мира? Что ты здесь делаешь?
Смотрит мне в лицо, робко шепчет:
— Я за тобой шла, Ратмир. Не прогонишь?
— Шумно ты шла, Мира. Так тебя любой враг услышит.
Задрожала от смущения. Поднимаюсь, подняв и ее за собой. В очередной раз поразился, какие тонкие у нее запястья – оба можно одной ладонью обхватить.
— Сейчас поучу тебя бесшумно ходить. Вот, запоминай…
Ученицей она оказалась толковой. Слушала внимательно, повторяла со старанием. Да и мне учение согрело душу – на заставе со мной никто знаться не хотел. Я и неразговорчив, и «ничей сын» — в общем, ни с кем я там толком и не общался.
Хотя, может, оно и к лучшему? Матушка всегда говорила: «На знатность не смотри, смотри на человека».
— Так зачем ты за мной ходила, Мира?
— Интересно стало, куда идешь. Я тоже у реки бывать люблю…
Остаток ночи мы проговорили, сидя на коряге. Было холодно, и я кутал Миру в свой плащ. Она смущенно опускала глаза и благодарно улыбалась. Я тихо подмечал – какая же у нее красивая улыбка…
Мы встречались все чаще. О многом разговаривали, а то и просто сидели рядом. В одну из таких встреч я узнал – она носила на шее монетку, которую я ей подарил в первую нашу встречу. В ее жизни тоже мало было радости.
Нам друг с другом было хорошо.

В тот день я возвращался на заставу с побывки уже очень поздним вечером. На нашем месте у реки (отсюда заставу еще не видно, лес закрывал) стояла Мира. Неужели весь день меня ждала?
Она стояла на поднимающейся из воды коряге, вглядываясь вдаль. Сразу меня увидела, помахала рукой. Я был счастлив ее увидеть, но в ее лице, позе, вокруг нее мне мерещилось что-то нехорошее. И вдруг я понял – что именно.
Старый воевода Буримир, дедов побратим, иногда рисовал углем на бересте картинки, рассказывая тогда еще маленькому мне сказки. Однажды он рассказал сказку о девице, отданной на съедение огромному змею.
— Как мама? – с любопытством спрашивал я. — А она убила змея?
— Нет, Ратмир. Змей ее задушил и съел. Вот такая сказка, нехорошая. В жизни не всё бывает хорошо.
Он нарисовал тогда девушку, стоящую на коряге в ожидании своей гибели. Растрепавшаяся коса, поднятые в отчаянии руки. И немой взгляд, будто кричащий «спаси».
Теперь я понял, что Мира очень похожа на эту девушку. И закричал:
— Мира!

Я не успел.
Как я и боялся, прогнившая коряга треснула под ее легкими ступнями. И вот Мира исчезает в воде, плеском заглушившей ее вскрик.
На этом участке реки было сильное течение.
Я спрыгнул с коня, нырнул в воду не раздеваясь (хорошо, что доспехов на мне не было – только штаны и рубаха), поплыл к ней. Хотя я хорошо плавал, чувствовал – не успеваю. Течение отталкивало назад, порядком уставший после тяжелого дня я быстро выбился из сил. Но там впереди – Мира.
Она уже скрылась под водой. Я нырнул, но ничего не увидел в мутной воде. Нырял еще и еще, но – ничего…

Я всю жизнь боролся с чудовищем внутри. Боролся за мир внутри себя. Есть ли что-то дороже мира?...
Есть. Мира. Драгомира. «Дороже мира»…
Змей сильнее и быстрее меня. Впервые в жизни я перекинулся по собственной воле. Не ради своей потребности. Ради Миры.
В змеином обличье я видел под водой. Миру я увидел сразу. Она лежала на дне, будто неживая.
Только не умирай! Я бережно обвил ее кольцами, потянул наверх. И течение уже не противилось, покорно выбросив нас обоих на берег.
Я сбросил змеиный облик. Мира недвижно лежала в кольце моих рук.
Запрокинул ее через колено, чтобы вытекла вода. Потом прижимался ухом к ее груди, пытаясь уловить хотя бы слабые удары сердца.
Ее сердце слабо билось.

Я развел костер и долго сидел на берегу, отогревая ее своим телом. Наконец она открыла глаза.
— Спасибо, Ратмир. Я знала, что ты меня спасешь.
Я вздрогнул:
— Ты меня узнала?
— Конечно, узнала. Я видела, как ты превращался. Даже когда ты меня вытаскивал – тело змеиное, а стоит прижмуриться – тебя вижу.
Я вздрогнул, как громом пораженный. Неужели…

Мою тайну знал еще один человек – пожилая ведунья из владений матери. Ничего-то от нее было не скрыть. Однажды, когда я возвращался с охоты, она подозвала меня – и рассказала всю мою историю, прочитав ее по руке. Я о многом с ней разговаривал. И – задал вопрос, мучивший меня уже очень давно:
— А меня можно полюбить по настоящему? Не испугавшись змеиного образа?
— Отчего же нельзя… Можно, Ратмир. Я тебе вот что скажу: ищи ту, которая тебя в змеином образе узнать сможет. Вот она тебе и станет самой лучшей женой на свете.
И вот – свершилось. Да неужели — не сон?

Мира отводила глаза, стыдясь близости моего обнаженного торса. Я притянул ее к своей груди, приподнял за подбородок:
— Мира, скажи мне… Ты пойдешь за меня?
Она чуть слышно всхлипнула:
— О чем ты, Ратмир? Я же простого кузнеца дочка. А ты – князь.
Я только улыбнулся в ответ:
— А хочешь знать, как моя матушка говорила? «На знатность не смотри, смотри на человека». Лучше жены, чем ты, я в целом свете не найду. Так пойдешь ли за меня, Мира?
Она улыбнулась своей тихой счастливой улыбкой и прошептала:
— Пойду.