из неизданного 296

Гусары с пышными усами
С улыбкой едут на войну.
Девицы чепчики бросают
И хором стонут на Луну.

Готовы похоти отдаться -
Пусть неумело, впопыхах.
Потом уж матушке признаться -
Пусть та простит их грех в кустах.

И не осудит дочь прилюдно.
И тайну скроет от отца.
Вот замуж выдать будет трудно,
Не спрячешь пузо - срамота...

А кто из них вернётся с битвы,
Кто вспомнит девок, сеновал?
У многих жёны ждут в столице.
А этих? Кто их нынче звал?..

Всё так и было на границе,
Где войско пёрлось в каждый дом.
Где девок лапали в светлице,
А те поили их вином.

В угаре пьяном песни пели
И кувыркались до утра...
Но только петухи пропели -
Вояки едут со двора...
.
Гусара дева провожает.
Свой крестик отдаёт ему.
Он свой с груди своей снимает
И в ушко говорит: "Люблю!"

Целует крепко молодуху
И шпорой трогает коня,
Вдруг шепчет тихо слово: "Дурень!"...
И исчезает у плетня...

Девица от обиды плачет -
За что он так себя назвал?
И что для ней всё это значит?
С какой он тайной ускакал?

Конь вмиг пропал, пылит дорога,
Огнём ест девичьи глаза.
И сердце больно сжала злоба.
На небе сделалась гроза...

Мать в дом зовёт, клянёт погоду,
А на девицы нет лица -
Она лишь молча молит Бога
Простить Его за те слова.

Простить гусару шутку злую.
Она сама! Её вина!
Она пришла в ту ночь глухую
И, отдалась, Его любя!..

Хотела сказок, снов запретных,
Полётов, чар и колдовства!
И намешала трав волшебных
В стакане старого вина...

Любовным зельем опоила
И семя в лоно приняла...
Свою же душу погубила -
Как не сойти теперь с ума!..

Как быть, ведь Он уже уехал.
Мать плачет и глядит в упор.
И надо что-то срочно делать.
Ведь не хвататься ж за топор...

Пытались накормить грибами
И ядом успокоить плод.
И в бане парили часами,
Но только всех вогнали в пот.

Девицу стали прятать в хате,
Ночами выпускать во двор.
Но как пришла пора рожать ей -
Тут не поможет мухомор...

Звать стали повитуху с мызы -
Сулили рубль серебром.
Та в полушубке драной рыси
Явилась под вечер тайком...

Всё сделала, как обещала -
Младенца в руки приняла.
Пупок верёвкой завязала
И той же ночью унесла...

Поохали, попричитали
И стали снова тихо жить.
Девицу в монастырь сослали -
Прощенья за грехи просить...
.
Проходит год, война в закате.
В селе открыли лазарет.
Хлопочут в белом санитары -
Зовут увечных на обед.

Селянки войнам раны мажут,
Стирают грязное бельё,
И на кострах всем варят кашу,
Забыв про прошлое житьё.

Телеги с фронта кони тянут.
На них порублены тела.
И боль, и стон, и кто-то плачет.
Вот-вот закончится война...

В одной телеге под дерюгой
Поручик молодой лежит.
Глаза закрыты, еле дышит,
Но кровь по жилам всё ж бежит.

Его подняли на носилки.
Врач долго резал и сшивал.
Сестра водою лоб кропила.
Он только через месяц встал.

Сперва ходил, держась за палку.
Кормил приблудных двух собак.
Друзьям рассказывал про драку
И сколько выдержал атак...

И вспомнил прусского рубаку,
Что ранил в грудь при Межотне.
И как ввязался в эту схватку,
Как бил француза на войне...

Всё было. Пал в Париже деспот.
И рана зажила почти.
Спас крест, подаренный невестой.
Осталось деву ту найти...
.
Село как будто бы знакомо -
Здесь ночь стояли пред войной.
Но, хоть убей, не помнил дома,
Где выпил браги колдовской...

И для здоровья каждым утром
Он стал ходить через село,
И перелеском - в дальний хутор,
Где пил парное молоко.

И по дороге средь прохожих
Пытался отыскать её -
Кто провожал его в походы,
Когда творилось в мире зло...

Он толком даже не простился -
Отдал свой крест и взял её.
На Дурня сел и вскачь пустился,
В пыли пугая вороньё...
.
В один из дней попа он встретил -
Тот тоже в хутор раз пришёл -
Медку купить. И сел обедать.
И завязался разговор...

Поп щи хлебал, гусара слушал
Про ночь и пылкую любовь.
Бро битву, эскадрон летучий,
Про крест, и как он бил врагов...

Такой сумбур в речах гусара,
Что заказать пришлось вина.
И после третьего стакана
Речь плавной речкой потекла.

Поп долго слушал, ухмыляясь.
Крест теребил и пил вино.
Потом сказал: "Я извиняюсь -
Она постриглась уж давно.

Ей дал приют один пустынник.
Теперь она живёт в скиту.
Там были некогда руины,
И летом жимолость в цвету.

Отвар из ягод многих лечит.
Удачу дарит, страсть в любви,
Из сердца изгоняет нечисть...
Да ты сомлел. Пойди, поспи..."
.
Гусара в дом ведут за печку.
И он грузится в тихий сон.
Село пред ним, за лесом - речка.
В пыли - знакомый эскадрон.

Девица на плетне повисла.
Улыбкой приглашает в дом.
С дороги подаёт умыться
И потчует младым вином...

Лишь только пригубил немного,
Как всё смешалось в голове -
Он едет мимо часового,
Что спит на скошенной траве.

Луна светит, бросая тени.
Село осталось позади.
В душе тревога и смятение.
За лесом мыза у реки...

Старуха в драной шкуре рыси
Младенца нянчит на крыльце.
Летают в поднебесье птицы,
Проснулось Солнце на холме...

За стенкой кто-то плачет тихо
На самом интересном месте...
Спросонья не поймёт, где выход,
Где крест, подаренный невестой?

Что за младенец у старухи?
Что привело его туда?
А поп трясёт его за руку,
И говорит: "Проснись, пора!

Пора в дорогу собираться.
И так замешкались в пути.
Довольно грёзам придаваться -
Настало время всех найти...

Найти себя на этом свете,
Где ты скитался много лет.
Любил и дрался, пил в буфете,
Забыв, что в театр взят билет...

Всю жизнь любим своей судьбою,
Ты не всегда платил долги.
Родился с ложкой золотою,
Не ведал, что придут враги.

И вот попал, как кур тот в ощип.
Не знаешь, где твои пути.
И на весь мир в досаде ропщешь,
Что впал в немилость у судьбы...
.
Вот выпей мёда на дорогу -
Путь дальний предстоит пройти.
Где скит - известно только Богу,
Младенца ж - мать должна найти.

Мёд согревает кровь и душу.
Из леса стелется туман.
И крутит колдовскую вьюгу,
И в голове сплошной дурман...

В снегу покоятся руины,
Скит средь кустов, в окне свеча.
Горелый запах чертовщины,
За горкой бьют колокола...

Сегодня праздничный молебен
В честь Пресвятого Рождества.
И монастырь открыл все двери,
Лишь дева заперла себя...

Ей год, как наложили схиму
Читать Псалтырь и жечь свечу.
И нечисть гнать назад в могилы
За отведённую черту...

Вход в келью камнем замурован.
В окне погасла вдруг свеча.
И голос девы с нотой томной
Зовёт из мрака палача...

Гусар и поп - крестятся оба.
И оба шепчут: " Чур меня!"
А нечисть восстаёт из гроба
И ищет, где же их черта...

Вновь главный колокол ударил -
Малиновый несётся звон.
Рассыпался у двери камень,
Открыл затворнице проём.

Девица вышла вся седая.
На ней монашеский наряд.
В руке свеча ещё живая,
Иконка заперта в оклад.

Глаза девицы плохо видят -
Год просидела взаперти.
Но сердце начинает прыгать
От предвкушения весны...

Вот что приснилось ей на Пасху,
Кода гусары мимо шли.
Дразнили пышными усами,
И кони цокали в пыли...