прикосновение возможности
как кол и как память.
в грудях зарождается колокол,
в душе зарождается храм.
сипло вяжет косма челядь,
и труд воспрянет, как игра рук,
как игра владений.
седьмым вернется тело, обезличенное,
обветшалое, подобно ситро чистотела,
в величии попранное дерзкой хваткой
листопада.
развешаны градусы огня, и веер кончает
взмахивать портретами зыби, описаниями
правосудия.
косо шевелится грунт, как бы принимая в себя
осколки партитуры, рифленые подушки
окаменения.
проникновение занимается рыльцами
слабости, и шакал поет о раздетых вратах,
вретищем облачает мечту, теряясь
в стрекозах, в анафемах частокола.
кручинится погребальный самоанализ
в аптеках судейских ватрушек,
и лепесток просит сладости плеча,
жаждет прикосновения возможности.
Свидетельство о публикации №119072406227