Когда не станет Фриды - глава тридцать первая
Первая фраза Андре на немецком языке произвела на девочку большое впечатление. Она растерялась, сидя в инвалидной коляске, теребила в руках немецко-французский разговорник.
- Боже, какая радость! Вы так прекрасно говорите на немецком, просто потрясающе! Я так боялась быть непонятой, - произнесла Веста, чуточку охрипшим голосом. - Я плохо знаю французский, а вы говорите на немецком без малейшего акцента!
- Я немец, Веста! И было бы стыдно мне говорить плохо на родном языке...
- Вы немец? Мне не говорили о вас ничего. Я летела во Францию со страхом. Всё так быстро произошло. Мой доктор в Торонто пришёл к нам домой и сообщил моим родителям о спонсоре моего лечения, не пожелавшем назвать своё имя. Сборы были быстрыми. Мама не смогла со мной лететь, трое младших братьев в семье, а папа работает один, - она улыбалась ему открытой улыбкой синих глаз, обрамлённых чёрными ресницами, белокурые волосы спадали крупными локонами на плечи.
Типичная немка, - подумал Андре про себя, а вслух произнёс: - Меня зовут Андре, фамилия чисто немецкая, Шульц, Вряд ли вы найдёте француза с такой фамилией. В суматохе перед поездкой, вам просто забыли её озвучить. Итак, о вас. Сегодня вы выспитесь, а завтра я начну лечение. Всё будет болезненно, не каждый из взрослых переносил мою методику.
- Ой! Она так и сказала мне...
- Она? Это кто?
- Я не знаю и доктор не знает её имени. Он с ней тоже говорил только по телефону. Но после звонка мне показалось, что я однажды видела её и слышала её голос. Она сидела в машине, а папа вёз меня в клинику на инвалидной коляске. И вдруг она спросила моё имя на английском языке, а услышав фамилию, простилась на немецком. У неё удивительные глаза, почти чёрные, но в них была боль, которую ей не удавалось скрыть. Она тихо сказала: - "Это будет больно, девочка, но ты просто поверь ему и всё будет хорошо. Я не выдержала, хотя очень верила и надеялась."
И быстро уехала. Папа очень удивился её словам, а пришли к доктору и он нам рассказал о спонсоре. Через два дня мне принесли билет и папку с документами.
- Фрида... Торонто, - произнёс Андре, но увидев удивление в глазах девочки, замолчал.
Пожелав Весте спокойного сна, шёл по коридору к своему кабинету, а проходя мимо окна, освещённого лунным светом, остановился, любуясь синевой неба и луной. Долго сидел, изучая присланные лечащим врачом снимки, вчитываясь в каждую строчку истории болезни.
- Я хочу, чтобы ты, Веста, ушла из клиники самостоятельно, без инвалидной коляски, - сказал Андре вслух. В соседней с кабинетом комнате его ждал удобный диван для отдыха. Уснул, едва голова коснулась подушки.
В предрассветной тишине телефонный звонок в кабинете прозвучал набатом. Звонил кардинал Антонио и с первой произнесённой им фразы у Андре едва не отнялись ноги.
- Ты прав, Андре, это не Фрида. Настоятель храма, из того городка в Аргентине, прислал мне досье, кем-то скрупулёзно собранное за много лет жизни Мари Фальк. Это требует тщательного анализа. Комиссар Робер лучше нас с тобой в этом разберётся, с ней рядом Эжен, твой сын. Может я и не прав, но ознакомившись с документами, Эжен напишет интересную книгу, дорогой. Неважно, в каком жанре будет эта книга, но она будет иметь оглушительный успех. Мы, люди других национальностей, зачастую не понимаем немцев, приписывая им чрезмерную жестокость. Среди любой нации есть люди, и есть звери. Немецкая пунктуальность, тяга к порядку - не худшие черты человеческого характера. Скажи комиссару Робер, что я не рискну отправлять папку почтой, либо нарочным. Настоятель отправил с Николя двух сопровождающих и попросил оставить их среди собратьев. Разворошили мы какую-то чёрную силу. Я звонил тебе домой и узнал от Вероник где ты. Не стал её беспокоить с раннего утра, дружище.
В дверь постучали, Андре попросил кардинала прервать разговор на несколько секунд и пошёл открывать. На пороге стояла Вероник, она была очень взволнована.
- Звонил Антонио, - произнесла она, входя в кабинет, забыв о всех регалиях кардинала. - Тебе надо срочно до него дозвониться. Он даже не заметил раннего времени, значит...
- Мы как раз с ним говорим, вернее, говорит он, а я молчу. Возьми трубку и поговори с ним, - ответил жене Андре.
Вероник слушала кардинала и лицо её преображалось. Она становилась иной.
Вот так она перевоплощается в комиссара Робер, моя славная Вероник, - подумал Андре, глядя на жену.
Положив трубку, Вероник направилась к двери, сосредоточенно о чём-то размышляя.
- Ты ничего не хочешь мне сказать, дорогая? - тихо спросил Андре.
- Прости, дорогой, мне надо спешить в комиссариат. Дома буду очень поздно. Я сама лечу в аббатство, немедленно. Его надо срочно освободить от этого материала. Нас могли слушать. Предложила ему отменить службу в храме, быть в своих покоях под охраной вместе с Андре младшим.
- Но ты практически ничего не говорила, - удивился Андре.
- Нам с ним всё было понятно и без словесной шелухи. Прости, я очень спешу.
Весь день он провёл с Вестой, уходя к другим пациентам на некоторое время. Наметив план лечения, подробно рассказал о нём девочке. Она на всё смотрела оптимистично, в синих глазах горел озорной огонёк. Жажда выздороветь была столь велика, что её не пугали изнурительные процедуры.
Этого тебе и не хватило, Фрида, - размышлял профессор Шульц, сидя в своём кабинете дома.
Вероник прилетела из аббатства, но домой не приехала. Эжен тоже остался в комиссариате. Позвонил отцу, сказав лишь короткую фразу:
- Убойный материал, отец!
Пролетела неделя. Андре пропадал в клинике. Эжен и Вероник в комиссариате. О собранных кем-то документах говорили с огромным уважением, называя их бомбой.
- Не думал, отец , что когда-нибудь скажу тебе эти слова. Не Фрида за всеми нашими бедами стояла, не Фрида. Именно она спасла мою сестру и твою дочь от гибели, отдав её на воспитание в ту семью. Читаю присланные документы, особенно дневник этой Мари Фальк и сердце охватывает страх за родных и любимых. Не Фрида мстила тебе. Так её заставляли открыть тайные счета деда, Вилли фон Крюгера, причиняя боль её любимому. Страшная жизнь была у неё после восемнадцати лет, на такую жизнь нужен был сильный характер. Ты когда-нибудь слышал об организации, которую называли немецкое наследие, по немецки - дойче ананербе? Много из документов раскрывают деятельность этой организации в годы войны и после. Это не простая организация, отец. Занимались в ней изучением в области оккультизма. Денег было потрачено немерено. Ни для кого не секрет, что многие из военных преступников бежали в Южную Америку. Вилли фон Крюгер долгие годы финансировал какую-то научную организацию В Аргентине. Там до Антарктиды рукой подать. Есть очень интересный документ, подтверждающий создание там секретной лаборатории ещё в годы войны.
- Никогда не слышал о ней, сын. А она что, существует в наше время? - удивился Андре.
- Скорее да, чем нет. Наряду с паранормальными явлениями много уделялось медицине. Возьми самого Вилли фон Крюгера. Он по каким-то причинам не мог иметь детей. Эмиль не был его ребёнком, он это знал, хотя жена убеждала его в обратном. Но его соратники по немецкому наследию, не удивляйся, он был одним из них, подарили ему эту радость. Ты сейчас правильно понимаешь, отец. Фрида его дочь, а не внучка. Нет, он не вступал с её матерью в интимные отношения. Это было сделано его соратниками в лабораторных условиях, по новейшей в то время методике. Эльза Хайт не знала об этом. Всё было сделано ей под наркозом в доме Вилли. Эмиль что-то увидел, он всегда считал Фриду дочерью отца, но мать с ним не соглашалась, поскольку знала о бездетности мужа. Однако, сказать сыну правду так и не смогла. Фрида узнала об этом совсем недавно. Сам Генри Гимлер был одним из учредителей "Дойче ананербе".
- Как-то говорил с Вилли, и он сказал мне о божественном зачатии Фриды, но я не понимал, за что тогда он так ненавидит сына, - промолвил Андре.
- Отец Вилли был партиец, но, как говорят, в порочащих связях замечен не был, его берегли для других целей. Весь его бизнес был легальным, все активы в Швейцарии, исправно платил налоги. За два года до конца войны он вдруг уехал в Аргентину, забрав с собой и Вилли. Многие тогда покидали страну, уезжая кто куда. Приехал тихий, безобидный немец, с деньгами. Это было начало мая одна тысяча девятьсот сорок третьего года. А через месяц там случился военный переворот. Обстановка в стране была сложная, но деньги, вложенные в сахарную промышленность, принесли хорошую прибыль. С Вилли любили повозиться молодые люди из молодёжной организации, таких же немцев, приехавших из Германии. Старший Крюгер поощрял их научную деятельность, денег не жалел. Были там и медики, и инженеры всех специальностей. Чем они приехали заниматься в страну - никого не интересовало. В последний год войны Аргентина готова была вступить в войну.
- Что хотела этими документами нам сказать Фрида, в чём суть этого посыла?Оправдаться или предупредить? Большой объём материала? - спросил Андре.
- Это очень интересный материал, отец! Я с головой ушёл в его изучение. Дневник Мари Фальк страшен своим откровением. Она состояла в банде какого-то Чико. Свои преступления они совершали в разных странах. Этих подонков интересовали только деньги. Фрида для них оказалась крепким орешком. Понимали, что у неё огромные деньги в руках, но её защищали люди из "Дойче Ананербе". Её похищали, её калечили люди Чико, но убивать её им было невыгодно. Мари в своём дневнике подробно об этом написала. И что ещё интересно. Мари пишет о месте, называя его "Новым Берлином". Там она побывала с Фридой, к которой втёрлась в доверие с одной лишь целью - найти номера счетов. По описанию из дневника - интереснейшее место. Скорее всего, оно находится в Южной Америке и там живут только немцы, немногословные, работающие в лабораториях. Удрав из дома после школы, Мари нигде больше не училась и ей трудно было понять, чем именно там занимаются. По мере изучения материала я буду тебя информировать, отец.
По горящим глазам сына, Андре понимал насколько поглотила его новая аналитическая работа.
Эжен должен написать книгу. Возможно, для него и были направлены материалы в благодарность за тепло к Андре-младшему. А этот прилёт Весты? Насколько всё предусмотрено. Немка, больна, но есть шанс на выздоровление. Красива и умна. Я должен их познакомить, а там - будь что будет, - размышлял профессор Андре Щульц, измеряя шагами свой большой кабинет.
Продолжение следует...
Свидетельство о публикации №119072402281