И женщина - чертовка...

       Гармония Пушкина - более всеобъемлюща, символична, можно сказать, полностью божественна, и потому далека от простого народа, черни. Как истинная гармония, она конечно, близка, но как символическая - далека. Это своё единство с народом и бесконечный разрыв с ним одновременно, Пушкин и сам прекрасно чувствовал.
      Но гармония Гоголя - всегда конкретна. Гоголь пригвоздил множество типов и характеров к вечности. Гоголь писал через существование.
И поскольку и черти, и ведьмы, и упыри "существовали" на Украине, то они существовали и в произведениях Гоголя. И поскольку в реальности существует и высокое, и низкое, таковы же были характеры и у Гоголя: и самые высокие, сильные души, и самые низменные, мелочные. И события - от решительных до малых - всё, что существует, скопом брал Гоголь в свой ларец творчества. И умелец он был показать как оно "есть на самом деле", если обозреть всю нашу бытийную ткань метафизическим оком. Да душу к тому приложить, участие. Да о себе самом вздохнуть, а после запечалиться или возрадоваться об общей человеческой участи.
Пушкин же был олимпийцем, таким же как Моцарт или Гёте - совершенным небожителем, он прыгал по горам, а в долины спускался только когда любил, чтобы обернуться лебедем, как Зевс, и в мотовстве своём и в одиночестве Пушкин был неизменным зарядом одного и того же, подчинённым лишь своему вечному закону. Но Гоголю приходилось искать гармонию в самих долинах. И пока Пушкин творил Моцарта и Дон Жуана, Гоголь творил Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича, а если и не их, то всё одно - безвестных героев-козаков. Никто ещё чётко не сличил и не различил Пушкина и Гоголя, хоть и тонны бумаг исписаны во имена их. Между тем, оба они - тайна и живая разгадка трудных вещей.
      Пушкин являлся абсолютно бесполым существом. Несмотря на все многочисленные похождения, несмотря на ответное или безответное чувство, любовь его источалась совершенной - в любом случае. Она каждый миг завершённо страдала и завершённо ликовала, демонстрируя полную самодостаточность. Она вся была "на виду", на свету, ибо исполнялась эхом в тот же миг, в какой молниеносно возникала.
      Но гоголевская любовь - скрытная, смущённая, робкая, пламенная, - вечно ждала своего мига. И лишь однажды, подвернувшись, случайно, невольно - блистала, сверкала через какую-нибудь черту. Как жилка золота в грубой каменистой породе, верно повёрнутой к свету. Как вскрик птицы в ночном лесу. Словно ничего и не было и вдруг "ах" и словно опять ничего и нет.
     Характер Гоголя, более женский, чем мужской, полагал её мистически, тайно, - указуемо, но не раскрываемо, глубоко-глубоко как непонимаемое человеком очарование, терзавшее его душу. Как силу, каковой нет для человека на белом свете сильней.
     Дух Пушкина одномоментно находил слова к тому, что чувствовал, а душа Гоголя долго изживала и исполняла себя через "наклонение" к тому, что любо.
Чудно было видеть в русской литературе их обоих!
     Множество самых простых людей Гоголя любили по земному и любили крепко. Бравые, стройные, крепкие парубки и лучшие красавицы-дочки панов да крестьян - в цветении юности, на лоне природы - писали краски любви. Покуда была пора, покуда можно было заслужить своё счастье или разбиться вдребезги, вот тут на этом клочке земли - решали свою судьбу, возвышаясь и подлетая над своей жизнью как песня. А после - стоял пляс и пир или же тёмная туча горя.
     Женщина - чертовка, сам чёрт - повторял Гоголь устами своих героев во многих произведениях. От неё наклон в ту или иную сторону, через неё всё. Потому козаки, когда хотят вершить верные христианские дела, богоугодные дела - без женщин. Ну а где женщина, там и другой разговор, там и мистика.
     Жуткая, адская ведьма губит философа Хому Брута в Вие - Гоголь несколько раз подчёркивает, что она - абсолютная красавица, без одного изъяна, и специально пишет, что ежели был бы у неё хоть один изъян, хоть одно несовершенство, не выглядела бы она столь страшно. А на другом конце света да мира, толстая разжиревшая баба Агафия Федосеевна, пусть и лишённая всякой красоты, разлучает навек Ивана Ивановича и Ивана Никифировича, поскольку появилась в ненужное время в ненужный час. Хватает и такой бабы, чтобы разделить, разлучить. От женщины и через женщину беды, но от неё и счастье предельное. А между этими безднами мечутся, терзаются - казак, парубок, старец. Женщины водят нас за нос - как они умудряются это делать?
     "Я, признаюсь, не понимаю, для чего это так устроено, что женщины хватают нас за нос так же ловко, как будто за ручку чайника? Или руки их так созданы, или носы наши ни на что более не годятся." Вот именно, когда носы наши ни на что уже не годятся или когда руки их уже лишь тем и заняты. Чуть дай слабину загадке мира и вот она пред тобой дьявольщиной пляшет.